Путин своими действиями в Сирии решительно и четко декларирует, что Россия продолжает играть динамичную роль в геополитике, пишет в своей статье для The International New York Times Максим Трудолюбов, редактор отдела мнений газеты «Ведомости».
«Мы вообще не делаем разницы между шиитами и суннитами», – сказал Путин в телеинтервью 11-го октября. Автор комментирует: «Изображая неосведомленность об этих различиях, Путин использует мировую арену, чтобы проталкивать один из главных тезисов своего внутриполитического кредо – мысль, что любая деятельность любой организации, не одобренная государством, враждебна для действующей власти».
Трудолюбов замечает: «Как Путин повторял бессчетное число раз, все организации, даже религиозные, финансируются иностранцами с чужеродными программами. У этих иностранных наймитов может быть только одна конечная цель – смена режима. В Сирии их цель – свержение Асада, совсем как в России НКО существуют ради свержения Путина».
«Приняв сторону Асада, наш президент создал образ «шейха Путина», благородного друга, который пришел на выручку правящим алавитам, которых осаждают повстанцы – преимущественно сунниты. Он сделал Россию фактическим союзником шиитов, но, похоже, не воспринимает всерьез различия между направлениями ислама. В значительной мере это объясняется его мировоззрением юриста, который ставит в центр всего государство», – говорится в статье. Путина, видимо, не волнует тот факт, что большинство российских мусульман – сунниты.
Трудолюбов предполагает: Путин представляет себе роль России в Сирии наподобие того, что Буш пытался сделать в Ираке. Но если США считали панацеей демократию, то Путин ратует за централизованное авторитарное государство.
