Приводим интервью руководителя Центра европейских исследований ЕГУ Артура Казиняна на сайте 1in.am.
– Господин Казинян, начиная с 30-го сентября, когда Россия в Сирии начала осуществлять воздушные удары, процессы получили очень быстрое и тревожное, а также неожиданное развитие, последним и тревожным для нас событием была российско-турецкая напряженность, начиная с 24-го ноября. Какие вызовы, и почему бы и нет, возможности создает это изменение для нас?
– Во-первых, хочу, чтобы вы констатировали одно, что Россия и Турция, провозглашая друг друга стратегическими партнерами, по сути, перешли к формату сотрудничества, который, казалось бы, обещал безоблачное небо российско-турецким отношениям, но российские воздушные силы постепенно перейдя к интенсивному формату участия в военных действиях в Сирии, создали довольно большую опасность на юге Турции, в частности, подвергая бомбежке нефтевозы, с помощью которых, по достоверным сведениям, питаются близко стоящие к властям Турции люди, этим вызывая недовольство властей Турции в отношении этой российской военной кампании.
Уничтожение российского военного самолета имеет несколько версий, первая – это то, что это был обдуманный со стороны властей Турции, и согласованный с США шаг, что в данный момент пытаются представить российские средства массовой информации, во что я не очень-то верю, а вторая версия, которая, по-моему, более вероятная, это самостоятельно предпринятый со стороны штаба Турции шаг. В частности, мы знаем, что между политической и военной властью Турции существует довольно большая напряженность, и что генеральный штаб Турции считается гарантом влияния Соединенных Штатов в Турции. А попытки Эрдогана сформировать вертикальную власть, с осуществлением арестов в генеральном штабе, фактически снизили влияние США в Турции, и лишили генеральный штаб, то есть, генералов их ресурса участия во внутриполитических процессах, который у них был на протяжении 70 лет. Это написано в Конституции, что генеральный штаб считается гарантом того, что Турция будет светской страной, а нынешние власти Турции – Давутоглу и президент в настоящее время осуществляют пропаганду панисламизма, то есть, у них есть наиболее исламистские стремления.
– О чем сказал президент РФ Владимир Путин.
– Это Путин увидел только после того, как турецкие вооруженные силы сбили российский самолет. Но это было очевидно, видимо, об этом все знали, Давутоглу об этом говорил в аудиториях университетов Турции, где он преподавал исламизм, и это не секрет, что они поставили перед собой цель достичь пантюркизма и панисламизма, о котором они мечтали. В своей истории, находясь на самом высоком уровне экономического развития, Турция вообразила себе, что настал удобный момент для осуществления этого, и одним из важных шагов является установление собственной власти на территории Сирии, а для этого нужно сначала устранить действующий режим – режим Асада, что, естественно, не позволила Россия.
– На пресс-конференции Путина, в ходе которой он говорил об исламизации, он также отметил, что в рамках саммита G-20 в Анталии власти Турции попросили его поддержать в одном вопросе, который не очень соответствовал международному праву, несмотря на это, он, по сути, дал свое согласие. В эти дни в экспертных кругах РА звучит мнение, что согласие вокруг вопроса, который не соответствует международным стандартам, могло быть относительно карабахской проблемы. Что Вы думаете об этом вопросе?
– Я бы не хотел комментировать то, что было сказано не до конца, и там есть довольно много неизвестных, и уравнение с двумя неизвестными очень трудно решить, всего лишь можно сделать предположения, о чем могли попросить власти Турции властей РФ, естественно, можно это связать с Нагорным Карабахом, но говорить об этом я бы не хотел. И во-вторых, факт остается фактом, что РФ, имея слабые позиции, говорит о соблюдении международного права, правил, установленных в рамках действующего миропорядка, приводит довольно правильные и прочные аргументы, потому что отмечает, что участие в военных действиях на территории Сирии могут принять только те страны, у которых есть: а) санкция Совета безопасности ООН, и б) есть соответствующее ходатайство со стороны легальных властей данного государства. Такое ходатайство имеет только Россия, фактически нет никакого решения Совета безопасности ООН. Проблема в другом, в том, что об этом говорит Россия, хотя все, что говорит, правильно, но разве Россия имеет право говорить об этом? Проблема в том, что когда претендуешь на то, чтобы стать третьим полюсом, и с тоской вспоминаешь советские времена, как тогда было хорошо, что тогда СССР был вторым полюсом, и геополитика в мире уравновешивалась со стороны двух сил, это очень хорошо, но разве в настоящее время Россия может, имеет такие социальные, экономические, политические и технологические ресурсы, чтобы стать вторым полюсом в мире? Ясно, что не имеет.
– Министры обороны России и Армении в Москве подписали соглашение о создании совместной системы противовоздушной обороны, конечно, поручение о подписании этого соглашения со стороны Путина было дано около 2 лет назад, и в то время, кажется, не было российско-турецкой напряженности, но, тем не менее, именно в эти дни было подписано соглашение, накануне этого, фактически, Серж Саргсян в той же Москве удостоил бурной критики членов ОДКБ, и многие эксперты вновь считают, что подписание этого соглашения, как направлено на гарантию нашей безопасности, так и довольно опасно с той точки зрения, что РА, таким образом, окончательно станет форпостом РФ, а также с точки зрения выяснения российско-турецких отношений, это представляет дополнительную опасность для нас.
– Для меня довольно странно, почему не действует единая система противовоздушной обороны в рамках ОДКБ. Полагаю, что агрессия против любого государства-члена этой организации считается агрессией против остальных государств-членов. Почему Армения и Россия утверждают, что Армении нечего делать в ОДКБ, там у нас больше недругов, чем друзей. Тогда почему мы находимся в Евразийском союзе, если можно то же самое сделать и в двухстороннем формате, углубить сотрудничество с РФ. Конечно, это нужно сделать, и никакой опасности в этом, хотя бы на данной стадии, нет, потому что мы уже считаемся форпостом России, и если мы так не считаем, то они точно считают, здесь находится военная база, здесь есть и сухопутная база, и воздушная база, российская армия стоит на границе Турции, естественно, это так и должно быть. Если у нас есть сухопутная база, есть воздушная база, то почему мы не можем присоединиться также и к системе противовоздушной обороны?
– Наше воздушное пространство отныне будет защищать также и Россия – страна, которая находится в серьезном противоречии с нашей соседней страной Турцией, и наши границы защищают пограничники России. Какие угрозы это создает для нас?
– Начиная с большого армяно-российского договора, согласно которому была создана военная база в Гюмри, и не случайно, она была размещена именно на границе Турции, потому что граница Армении и Турции – это единственное место, где напротив друг друга стоят войска НАТО и России. Следовательно, кажется, что это не внешняя граница Армении, а России, и для них Армения является южными воротами, границами которые нужно защищать. В этом случае не нужно забывать, что мы имеем дело с Турцией, и Турция, мягко говоря, никогда не была другом Армении.
– Союзником Турции является Азербайджан, который в этой ситуации вынужден определиться либо в сторону России, либо Турции. В период этой российско-турецкой напряженности, не увеличит ли Россия свои усилия, так сказать, по угождению Азербайджана, чтобы привлечь его на свою сторону, и не сделает ли это за счет интересов Армении?
– Слияние Азербайджана и Турции настолько глубокое, в военном, экономическом, политическом, геополитическом и инфраструктурном плане, что заставить Азербайджан отказаться от такого глубоко сотрудничества, и перейти на плоскость российской политики, я считаю, будет довольно трудно. Естественно, будут попытки, и они уже были, но турецкая дипломатия в истории всегда отличалась своей хитростью. То есть, может показать, что она согласна, хочет, но в практическом смысле я не считаю столь вероятным то, что Азербайджан откажется от сотрудничества с Турцией.
– В этом контексте, чем Вы объясняете такое истеричное поведение Азербайджана, реакция на тот законопроект Конгресса США, которым предусматриваются возможные санкции, связанные с позорной картиной, которая существует в Азербайджане в связи с правами человека, и, фактически, в ответ, они создают такие смешные проекты относительно прав человека в США и так далее? На что сегодня надеется Азербайджан, идя на такую открытую конфронтацию с Соединенными Штатами?
– Кто бы ни был на их месте, поступил бы так же, потому что ухудшение отношений с единственной сверхдержавой – США имеет свои последствия, особенно в странах с авторитарным и диктаторским режимом. Так было в Ливане, Ираке, Египте. Режим Алиева ничем не отличается от режима Хусейна, Мубарака или Кадаффи, следовательно, они очень хорошо понимают, что означает позиция США и ЕС, основанная на гуманитарных, демократических ценностях, на защите прав человека, верховенстве прав человека, фундаментальных цивилизационных ценностях. Это конкретно подразумевает смену режима власти. Это для них означает смерть. Естественно, они в первую очередь решают вопрос сохранения власти внутри своей страны. В любом случае, из примеров стран такого типа, за исходную точку мы должны взять одно: в основе всех шагов, осуществляемых со стороны властей этих стран лежит одна цель – сохранение власти. Из этой цели исходят все остальные цели. В случае США, они, уже понимая, что где-то принято какое-то решение, в частности, тот законопроект в Конгрессе, который предусматривает проведение расследование всех случаев смерти на армяно-азербайджанской границе, а также установление видеооборудования на границе, означает конкретные действия на границе при финансовой поддержке США. В качестве границы воспринимается не граница НКР, а зона безопасности, и если учесть также, что США оказывают давление на власти Азербайджана в связи с демократизацией и нарушениями прав человека, то получается, что они уже находятся в тупике.
– А возможно ли то, что они попытаются выйти из этого тупика с помощью возобновления широкомасштабных военных действий?
– В истории бывали случаи, когда потерявшие внутреннюю легитимность власти, пытались восстановить ее посредством обострения внешней вражды. Но Азербайджан немного специфичен в этом смысле, потому что мы видели, сколько раз в 90-ых в этой стране менялась власть именно на фоне военных действий. Следовательно, судя по трусости алиевского режима, характерному им отсутствию смелости, могу предположить, а также утверждать, что с целью сохранения внутренней власти, Азербайджан не пойдет на широкомасштабную войну. Если и пойдет, то это будет чревато не только потерей Нагорного Карабаха, но и других территорий, что будет неизбежным для него.
