Домой Мнения и комментарии Как роман «40 дней Муса-Дага» вдохновлял евреев в годы восстания в Варшавском...

Как роман «40 дней Муса-Дага» вдохновлял евреев в годы восстания в Варшавском гетто: Эдна Фридберг

171
0

Как роман «40 дней Муса-Дага» вдохновлял евреев в годы восстания в Варшавском гетто: Эдна ФридбергИсторик Института Холокоста в США Эдна Фридберг опубликовала статью в издании The Jewish Daily Forward о романе «40 дней Муса-Дага» Франца Верфеля и о его воздействии на восстание молодежи в еврейском гетто в Варшаве. Представляем статью из сайта Armeniangenocide100.org:

«Варшавское гетто было настоящим адом на земле. Тюремная зона в центре Варшавы, оккупированная немцами, с ноября 1940-го года была окружена высокой стеной с колючей проволокой и строго охранялась. Немецкие власти собрали около 400,000 евреев всех возрастов на территории всего 1.3 квадратных километров, разместив в среднем 7-8 человек в каждой комнате. Условия были ужасные: нехватка продуктов питания, отсутствие санитарно-гигиенических условий, холод. К середине 1942-го года 83,000 евреев умерли от голода и болезней, а 300,000 выживших были депортированы немцами в концентрационный лагерь Треблинки, в газовые камеры.

И все же, в Варшаве и многих других гетто по всей территории оккупированной Польши, евреи организовывали тайные школы и библиотеки, обмениваясь книгами и другими культурными материалами, имеющими духовную ценность. Самой популярной книгой в Варшавском гетто был роман австрийско-чешского писателя Франца Верфеля «40 дней Муса-Дага».

Нацисты сожгли ранние работы Верфеля еще в мае 1933-ом года, называя их «ядовитыми плодами еврейского автора», проповедующего пацифизм, любовь ко всему человечеству и враждебность по отношению к крайнему национализму и нацизму. Книга «40 дней Муса-Дага» впервые была опубликована в Австрии, всего через несколько месяцев после того, как в Германии нацисты сожгли другие книги автора. В книге подробно описаны систематические депортации и убийства армян-христиан со стороны властей Османской империи. Именно эти действия мы сейчас называем Геноцидом армян.

Основываясь на реальных событиях, Верфель описал отчаянную борьбу армянских мужчин. Роман «40 дней Муса-Дага» был переведен с немецкого на многие языки и стал одним из самых читаемых в Соединенных Штатах и Европе, за исключением нацистской Германии, где был запрещен.

В 1934-ом году редактор «The New York Times Book Review» писал: «Эта история способна растрогать каждого. Это история о людях с героической судьбой».

Всего через несколько лет, роман Верфеля захватил воображение узников немецких гетто. Копии романа передавались из рук в руки в еврейских молодежных группах, пробуждая в них мужество к восстанию. Призывая евреев к сопротивлению, лидеры подпольного движения в гетто часто обращались к роману Верфеля.

Один молодой человек писал: «Нам остается лишь одно: организовать коллективное сопротивление в гетто…любой ценой. Нужно представить, что гетто — наш «Муса-Даг» и посвятить страницу в истории гетто и нашему движению». Многих лидеров сопротивления в Варшавском гетто также воодушевляла борьба в Муса-Дага. Евреи по всей Европе находились в смертельной опасности: им угрожали расправой. Всего за несколько лет до этих событий армяне подверглись такой же опасности.

Мы изучаем историю для того чтобы черпать в ней вдохновение и предупреждение. Но сначала мы должны помнить, что Геноцид армян был почти полностью забыт в этой стране. Только в 1915-ом году издание The New York Times опубликовало 145 историй об османских нападениях и коллективных смертях.

Миллионы американцев поддерживали армянских беженцев, обеспечивая их едой и одеждой. А сколько американцев сегодня слышали о зверствах, которые побудили их прародителей к действию?

В этом месяце исполняется 100 лет с начала массового преступления, совершенного против армян. Рафаэль Лемкин, который придумал термин «геноцид» в 1944-ом году и был глубоко тронут страданиями армян, писал: «Функцией памяти является не только способность помнить о событиях прошлого, но и пробуждать человеческую совесть». Лемкин, потерявший свою семью во время Холокоста, писал: «Я превратил личную трагедию в моральную борьбу». Если мы забудем, что произошло в 1915-ом году, то какие силы одержат победу? Какие книги будут направлять наши действия?».