Такие понятия, как конкуренция цивилизаций, борьба цивилизаций после террористического акта, произошедшего в Париже, плавным образом перешли в такое понятие, как война цивилизаций, и это понятие сегодня звучит настолько легко, как будто война цивилизаций – это то, что все ждали, и нужен был повод сказать об этом.
Чтобы описать то, что произошло в Париже этой ночью, возможно, не хватит человеческой лексики. Но совершенная в Париже серия террористических актов была не первой ни в Европе, ни в мире. Осуществляемые на почве религиозного экстремизма террористические акты продолжаются в мире уже несколько десятилетий. Более того, история террора богата не только действиями мусульманских или исламистских экстремистов. Террористические акты осуществляли также и христианские общины, а также атеисты-радикалы.
И когда сегодня говорят о войне цивилизаций, прежде всего, нужно принять, что эта война началась несколько десятилетий назад, и в этой войне стороны очень неопределенны и условны. Если мы проводим религиозное разделение, то, по сути, стоим перед определенным тупиком, потому что есть общества, группы, государства, несущие мусульманскую или исламскую культуру, которые вполне эффективно интегрировались в общечеловеческую систему ценностей, признали и соблюдают свободу слова и другие права и свободы человека и гражданина, которые закреплены в международной конвенции. И таких людей – несущих мусульманскую или исламскую культуру – миллионы, и, мягко говоря, будет несправедливо, если мы их причислим, так сказать, к противоположному лагерю войны цивилизаций.
Вообще, в современном мире интеграционный уровень крайне тесен, чтобы одним ударом разрубить Гордиев узел. Проблема требует подходов и решений, основанных на исследованиях, подробных научных наблюдениях. Разделение на лагеря здесь кажется простым, но, несомненно, самым эффективным вариантом. Общая, кажущаяся глобальной проблема имеет множество особенностей в случае различных стран. Например, когда мы говорим об опасности мультикультуризма, ставшего угрозой для Европы в настоящее время, и усилившего угрозу террора внутри самой Европы, и вообще угрожающего исламизацией европейской культуры, то наряду с этим должны принять, что его проявления в различных ведущих странах Европы имеют разные причины.
Рост мусульманского и исламского населения во Франции имеет одну причину, в Германии – другую, в Великобритании – совсем другую. И здесь имеют важное значение экономические, политические интересы политических элит этих стран разных времен. А также государственные интересы, сформулированные этими государствами.
И вместе со всем этим понятно также, что когда приближаемся к необходимости решения проблемы, то сталкиваемся также именно с различием этих интересов, что, несомненно, в вопросе решения глобальной проблемы станет препятствием, как, например, является препятствием в вопросе действий Запада в отношении России в настоящее время, также в вопросе борьбы на Ближнем Востоке с так называемым Исламским государством.
Разные страны выбирают разные способы, степени, уровни, варианты борьбы, исходя из своих интересов, в которых, естественно, в первую очередь играют роль политические и экономические интересы различных политических групп, особенно правящих групп.
В этих условиях, какими бы меткими ни были заявления о войне цивилизаций, могут быть такими же лишними, пока не определились стороны этой войны, не определились перекрещивающиеся интересы. В таких условиях заявления об этом носят эмоционально-художественный характер, являются просто искушением характеристик.
С другой стороны, война, конечно, идет. И в этой войне в вопросе определенности, уточнения сторон, интересов, причин, последствий, и, следовательно, также и решений, одним из самых заинтересованных государств и обществ должны быть мы, исходя из нашего региона, положения, наших проблем, интересов и партнерства на Кавказе, в окружении четырех соседей. И в условиях неопределенности генерация идеи или описания войны цивилизаций нежелательна в первую очередь для Армении, поскольку ареной для возможных обострений может стать Кавказ.
В этом вопросе существенное значение может иметь позиция обществ европейских стран, в отличие от политических элит. Потому что на уровне обществ, конечно, общностей интересов больше, и они ближе к простым человеческим ценностям. Пока что общества европейских стран, европейцы очень медленно приходят к формулировке общих интересов, которые были сформулированы и заложены в основу формирования большой европейской семьи.
К сожалению, сравнительно эффективными стимулами подтверждения общих интересов являются подобные трагические, шоковые события, которые, однако, после горячего периода становятся историей, и вновь возвращают ситуацию в рамки доминирования политических актов. Но то, что с какой-то точки европейцы это возвращение уже исключат, кажется неизбежным. Вопрос в том, где будет эта точка.
Источник: 1in.am
