Выставка, посвященная Гиляровскому, открылась в Музее русского импрессионизма Поделиться
Дядя Гиляй — фигура модная в наши дни, яркая. В Музее русского импрессионизма открылась масштабная выставка, посвященная Владимиру Гиляровскому. Что о нем можно сказать языком живописи?
Сергей Малютин. Портрет Владимира Гиляровского. Фото: Марина Бляшон
тестовый баннер под заглавное изображение
Год назад всех захватила новость о том, что краевед Филипп Смирнов случайно обнаружил ряд документов, связанных с Владимиром Гиляровским. Материалы исследовали, классифицировали и сейчас показывают в музее знаменитого репортера. В Музее русского импрессионизма подхватили волну всеобщей любви к Гиляровскому, которая, по правде сказать, была и до ценной находки. В силу специфики музея о народном любимце дяде Гиляе здесь рассказали через собственную призму — живописную.
Почему художественный музей говорит о репортере? Директор музея Юлия Петрова объяснила, что соблазн сделать выставку о нем был велик: «Владимир Гиляровский прожил такую жизнь, как кино, о ней хочется говорить, обсуждать, читать, спорить».
Вокруг него масса мифов и легенд, в которые мы верим, «Москва и москвичи» Гиляровского обретает все большую массовую любовь не только у старшего поколения, произведение обожает и молодежь. С его репортажами мы путешествуем по Москве рубежа веков, проживаем страшную катастрофу на Ходынском поле 18 мая 1896 года. В Первопрестольной дядя Гиляй прожил более 50 лет своей жизни, так что Москва стала частью его самого, а он, кажется, до сих пор гуляет по подвалам Хитровки… Выставка не только о Гиляровском и людях, с которыми его сводила жизнь, она и о Москве и времени, когда мир стремительно менялся, насыщался новыми технологиями, которые тут же подхватывал Владимир Алексеевич и смело применял инновации в жизни.
Свой человек — почему? Фигура дяди Гиляя окутана легендами еще и по той причине, что нереальным кажется прожить такую жизнь лишь одному человеку, быть своим в столь разных, контрастных и противоборствующих кругах. Кто такой Владимир Гиляровский? Король репортеров, писатель, а еще… Бурлак, артист цирка, актер, поэт, критик.
Первый раздел посвящен самому Владимиру Гиляровскому. Вместе с ним мы убегаем из родного дома, работаем бурлаком на Волге, сбегаем из-под ареста в Казани, попадаем в труппу бродячих артистов в Тамбове, попадаем на Русско-турецкую войну, а затем оказываемся в Москве и публикуемся впервые в журнале «Будильник». Картины на выставке — не иллюстрации к его книгам «Мои скитания» или «Москва и москвичи». Это срез эпохи глазами одного из ярчайших ее представителей. Погружаемся в жизнь дяди Гиляя через работу Юрия Клевера «Лес» — Владимир Алексеевич родился в лесном хуторе за Кубенским озером, в детстве бегал по лесам, полным медведей и волков. Дальше — пронзительно трагичные полотна о детстве, в котором было место наказаниям. Андрей Попов «Школьный учитель» и Павел Ковалевский «Порка» — на первом преподаватель таскает ученика за уши, а другой пытается заступиться за друга, на втором — нянечки и матушка бьют малыша по попе. Из книги «Мои скитания» приведена цитата, как и мальчику Володе в детстве доставалось за проказы, когда он вызолотил и высеребрил собаке Жужу «такие места, которые у собак совершенно не принято золотить и серебрить».
Спускаемся на два этажа ниже, лестница тут как портал на полтора века назад, тут же попадаем, как и 18-летний Гиляровский в 1873 году по приезде в Москву, в вечное московское движение, тогда как раз в Первопрестольной активно развивался общественный транспорт. Здесь мы крутимся в толпе на московском рынке, тыкаемся в ярмарочные прилавки глазами Владимира Маковского, проникаем в кабаки рубежа веков, знакомимся с «городским дном» на Хитровом рынке.
Наконец, на третьем этаже открываем для себя дядю Гиляя как смелого экспериментатора, эпоха диктовала свои правила — Гиляровскому повезло родиться в нужное время, когда происходили яркие технические открытия, которые он с энтузиазмом тестировал на себе. Он поднимался на воздушном шаре, среди первых провел в свою квартиру телефонную линию (позвонить Гиляровскому можно было по номеру 10-52), был среди первых, кто начал активно применять телеграф (тут господам журналистам на заметку — отсутствие страха перед новой технологией позволяло ему передавать эксклюзивы в редакцию первым!), фотографировал на камеру Kodak. В заключительном зале экспонаты из Политехнического музея возвращают нас в эпоху, когда мир стремительно менялся, а время ускорялось, и показывают, как выглядели инновации во времена, когда жил дядя Гиляй, — телефон Белла, телеграфный аппарат системы Ухина, фонограф Эдисона и даже «трактирная машина» — музыкальный автомат, который когда-то развлекал гостей в трактире.
