Беспрецедентный праздничный перерыв Армении закончился беспрецедентной трагедией, трудовой год начался ужасным преступлением, произошедшим в Гюмри, в совершении которого подозревается военнослужащий 102-ой российской военной базы, который сбежал с военной части. Он расстрелял семью, состоящую из 6 человек, в том числе и детей, один из которых чудом остался в живых, и врачи борются за его жизнь.
Каковы мотивы этого страшного преступления, еще неизвестно. Надеемся, что через несколько дней станет известно, хотя, это всего лишь может удовлетворить общественный интерес, но ни в коем случае не может оправдать преступление. А произошедшее уже успело во всех слоях общества вызвать различные реакции, которые, естественно, являются общими в одном вопросе – человеческая боль и сострадание, а также требование правосудия. А оценки и комментарии относительно преступления, естественно, разные, даже вполне далеко идущие. И это тоже естественно, потому что по сути, ни одно преступление, тем более совершенное с такой беспрецедентной жестокостью, не является локальным явлением, и имеет как видимые, так и на первый взгляд невидимые нити формирования, назревания, и отсутствие внимания общества к ним, волей-неволей увеличивает вероятность криминогенной атмосферы.
С этой точки зрения, в армянской прессе уже бурно обсуждаются и другие трагические и преступные эпизоды, связанные с той же российской военной базой, и отношение общества и властей ко всему этому. Однако существует и другая сторона реальности, которую, наверно, стоит обсудить, или, по крайней мере, упомянуть. Речь вообще идет о Гюмри, о государственной политике в отношении этого города, второго города республики.
Гюмри – второй город Республики Армения, или, как говорят, отец-столица, но внимание к этому городу, по сути, было не вторым, а второстепенным. Все, что было, направлялось, так сказать, на программы жилищного строительства, этим, по сути, скрывая пустоту и банкротство государственной политики в отношении Гюмри. Между тем, второй город требовал не только жилищного строительства. Он требовал множество социально-экономических программ, и методологической работы, направленной на оздоровление морально-психологической картины, модернизацию системы ценностей, учитывая и то обстоятельство, что является зоной стихийного бедствия, и другое важное обстоятельство – так сказать, «российское» прошлое Гюмри.
Ведь этот город всегда считал себя, представлял во времени и в пространстве более русским, чем армянским. Возможно, это имело свои объективные исторические основания, но проблема в том, что в независимой Армении одной из важных задач должна была состоять в том, чтобы установить армянскую психологию в Гюмри. Вместо этого, однако, город, по сути, остался без внимания, что еще больше углубило распространенную психологию и мышление в городе, что их территория, следовательно, период существования российские.
И не случайно, что в независимой Армении гюмрийцы больше надеялись, например, на российскую военную базу, находящуюся в их городе, чем на власти Армении. И следует сегодня признать, что эта ситуация и в военной базе, и в большей части общества Гюмри оставила глубокий психологический след, сформировала, так сказать, иерархическую систему отношения друг к другу, в которой гюмрийцы в своей собственной стране, к сожалению, стоят на более низкой ступени. А в такой иерархии психологии и мышления уже возможны самые болезненные и ужасные направления мысли.
В городе, которым около десяти лет руководил такой человек, или клан, как Вардан Гукасян, который периодически попадал в криминальные истории, еще больше углубилась та иерархия, о которой мы говорили. И эта иерархия постепенно продолжала углубляться даже после отстранения Гукасяна, потому что, так называемые новые власти Гюмри, по сути, не сделали никаких ключевых шагов именно для того, чтобы преодолеть эти психологические препятствия. И все это в орбите продолжающейся той же «второстепенной» государственной политики.
Оказавшись в таком положении, отчужденный со стороны собственного государства, оказавшись в независимой Армении, но по большому счету, в режиме отдельного существования независимо от Армении город автоматически превращается в подобную «зону риска». И останется таким, независимо от раскрытия этого преступления, если в отношении города будет продолжаться «второстепенная» политика.
Источник: 1in.am
