В трагедии в Гюмри выделяется молчание так называемых ведущих сил политического поля в первые дни, затем куцые дежурные тексты и ничего не говорящие несколько заявлений и соболезнований. Параллельно с этим, в связи с взрывом общественного негодования после заявлений о переходе предполагаемого преступника в юрисдикцию российских правоохранителей, звучат мнения, что общество немного пошумит, затем успокоится.
Такие мнения звучат, в частности, из уст представителей определенных экспертных кругов России. И кажется, они правы, учитывая ряд прецедентов и более широких общественно-политических обстоятельств. Однако, они правы лишь на первый взгляд, “на поверхности” они может и правы, если, скажем, общество устанет от массовых акций протеста, не получит политического содействия, как всегда, и результатов не будет, а волна стихнет, и преступника уберут за занавес “российского законодательства”.
Такой сценарий не исключается, однако, это абсолютно не означает, что ураган пройдет и все вернется на круги своя. Нет. Произошедшее подняло такую бурю, что после нее ничего не останется на своем месте, а станет все яснее и яснее, к каким разрушениям эта буря привела. И в первую очередь – в общественном сознании, восприятии и чувствах.
Трагедия возымела шокирующий эффект для армянского общества, и этот эффект больше не пройдет. Своей активностью и проявлениями он может снизиться, вообще стать на поверхности невидимым, но в глубине останется, поскольку в массовом сознании привел к изменениям и способствовал слому серьезных стереотипов. Это стереотипы, которые десятилетиями, столетиями цементировались в армянском сознании, формируя образ и поклонение единственному другу, единственному защитнику, единственному спасителю.
И абсолютно неважно, какая нация рассматривалась в качестве такой “единственной”. Хотя, конечно, здесь очень важное значение имело и это, т.к. в качестве “единственного” рассматривалась нация и империя, интересы которой абсолютно не совпадали с интересами армянства, и своими качествами в мире и в геополитической борьбе была абсолютно неконкурентоспособной. И на эту неконкурентоспособность слепо полагалась также армянская нация.
Эти стереотипы обросли метастазами в ходе нашей истории и жизни, приникая во все глубины нашего мировосприятия и миропонимания, повлияв даже на организацию внутренней жизни и даже на поведение и поступки в быту.
За это время были, конечно, события, которые способствовали разрушению стереотипов в определенной мере. Но этот процесс идет вперед крайне медленно, если основывается сугубо на шоковом эффекте, а не на эволюционном созревании общества. К несчастью, когда нация и общество в ходе эволюции сознания не приходят к слому стереотипов, невзирая на очевидные трудности и регресс, то время и пространство свое навязывают посредством боли, шоков и потерь.
Произошедшее в Гюмри – один из таких шоков. И после этого многое уже не будет как прежде, даже если не на формальном уровне, то в общественном сознании, восприятии и представлениях – точно.
Здесь и кроется причина того очевидного замешательства и ступора, в который впали и власти Армении, и так называемые основные политические силы, и Российская Федерация. Трагедия в Гюмри, помимо гуманистического аспекта всего этого ужаса, стал ударом также и по фундаменту наличествующей опасной общественно-политической конструкции. И очевидно, что “архитекторы” и “строители” этой пестуемой годами конструкции не знают, что нужно делать, что нужно сказать.
1in.am
