Политика России в отношении карабахской проблемы на различных этапах выглядела весьма адаптивной по стилю и содержанию, хотя и в политической литературе имеются оценки относительно того, что Россия всегда демонстрировала постоянство в подходах и принципах решения карабахской проблемы.
Длительное время Россия осуществляла политику выжидания и предпочитала сохранение статус-кво в данной ситуации, несмотря на то, что время от времени она предпринимала инициативы, как противовес попыткам США сыграть решающую роль в процессе принятия решений.
На протяжении многих лет, в особенности в период 1995 – 2003 годов, Россия вполне ощутимо рассматривала карабахскую проблему не только в целях оказания давления и влияния на Азербайджан, но и на Армению. Россия достаточно часто подавала сигналы Азербайджану о возможном изменении ее позиции по этой проблеме, если некоторые позиции Азербайджана будут пересмотрены.
Данные попытки не принесли существенных изменений в российско-азербайджанских отношениях, но приводили к значительному недоверию к политике Москвы со стороны армянского общества и армянского политического класса. В особенности, недоверие вызывало то, что Россия игнорировала потребности Армении в вооружениях, и их поставки были крайне ограниченными и не могли удовлетворить потребности обороны и безопасности.
Одновременно, Россия в той или иной форме допускала поставки российских вооружений Азербайджану.
С развитием российско-армянских политических отношений данная ситуация изменилась, и данных претензий Армении не выдвигает, получая от России большую часть от необходимых вооружений.
Россия осуществила значительные инвестиции в Армении, прежде всего, в сфере энергетики, транспорта и банковского сектора. Вместе с тем, попытки России приобрести новые позиции в регионе путем активизации своей роли в урегулировании армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений в конце 2008 и в 2009 годах вновь привели к настороженности в Армении в связи политикой и намерениями России.
Армянское руководство пыталось в течение этого периода выяснить этот вопрос в Москве и не было вполне удовлетворено разъяснениями. Тем не менее, рассматриваемый период привнес в российско-армянские отношения новые инициативы, прежде всего, в части дальнейшего развития структуры ОДКБ, отношений в сфере обороны, предоставления Россией кредита в 500 млн. долл., а также, намерения о сооружении в Армении атомной электростанции.
Вместе с тем, Россия, практически, подорвала проекты по сооружению межрегионального газопровода Иран – Армения, железной дороги Иран – Армения, сооружение новой атомной электростанции, приведя Армению к состоянию большей изоляции и не допустив развитие стратегии «большой диагонали» Иран – Европа. Все эти сюжеты оказались блефом, и тем самым было выражено, что Россия приступила к новой, а вернее, к совершенно откровенной политике враждебности к Армении.
Но Россия стала испытывать неудобства по поводу карабахской темы, так как она перестала быть эффективным инструментарием региональной политики и все больше становится инструментарием американской политики, но вовсе не политики России или Европейского Союза.
Россия, видимо, и далее будет пытаться предпринимать попытки заинтересовать Азербайджан и Армению в определенном решении карабахской проблемы. В отношении карабахской темы позиция Армении не менее проблематична, нежели позиция Азербайджана, но на данном этапе перед Россией стоит проблема установить «новые», более доверительные отношения с Азербайджаном, что позволило бы сконструировать схему решения карабахской темы, вне рамок основного процесса урегулирования, то есть процесса, который давно формируется Минской группы ОБСЕ.
Осенью 2008 года, когда имела место инициатива по подписанию Майндорфского соглашения, США дали понять, что они не приемлют неких «альтернативных» решений, которые не будут признаны ими как легитимные. Это, конечно же, сыграло определенную роль в «провале» данной «майндорфской инициативы», но в начале 2010 года Россия решила вернуться к данному формату решений.
В Москве очень хорошо понимают, что процесс урегулирования, базирующийся на принятых всеми заинтересованными сторонами Мадридских принципах, практически провален, и в определенном смысле исчерпан. Поэтому, мировые центры силы рано или поздно предложат новый формат и новые принципы решения карабахской проблемы.
Россия не собирается ожидать возникновения новых инициатив и пытается выдвинуть свои предложения, рассчитывая на то, что ее отношения как с Арменией, так и с Азербайджаном более важны и более содержательны, чем отношения этих государств с США и Западным сообществом, в целом.
Несомненно, карабахская проблема приведет к многим сложностям в российско-армянских отношениях в будущем, если Россия предложит некие неприемлемые территориальные уступки, но пока, речь идет о формировании данных «новых» отношений с Азербайджаном, которые все еще далеки от стадии достаточного понимания перспективы.
В 2010 году Азербайджану предстояло столкнуться со значительными проблемами в отношениях с США и ЕвроСоюзом, а также с Турцией, и в Баку росло понимание того, что в период 2008 – 2009 годов он утратил реальные шансы в приобретении преимуществ в процессе урегулирования карабахского вопроса. Поэтому, в Баку будут более внимательны к предложениям России, которые, возможно, станут безальтернативными в решении этой проблемы.
Года три назад человек, близкий к В.Путину, Александр Дугин в присутствии чиновника из Армении с нескрываемым недружелюбием говорил мне, что армяне не должны пытаться добиваться признания независимости НКР со стороны США. Он откровенно грозил катастрофой для Армении, что весьма соответствует его стилю. При этом, имелось в виду, что никогда Россия не признает НКР.
Нужно сказать, что нынешнее положение карабахской провинции вполне соответствует этим интересам России.
Итак, «союзник» Россия категорически против независимости НКР. Нынешняя ситуация отсутствия какой либо самостоятельности НКР, несомненно, входит в планы России. В Карабахе нет политического руководства, а всего лишь некая администрация, лишенная каких-либо политических прав. Конечно, ни одно государство не может признать суверенитет несуверенной провинции.
Администрация НКР прекрасно понимает ущербность своего положения и влачит жалкое административное существование, заявляя, что цель НКР – достижение международного признания. Совершенно не понятно, зачем это делается, и вообще, делается ли что-либо для достижения признания независимости.
Слова о том, что НКР должна быть стороной переговоров, просто демонстрационная профанация. На самом деле это не имеет никакого отношения к самостоятельности этой провинции. Даже не понятно, кто именно способен персонально вести переговоры от имени НКР.
Если кто-то на самом деле будет отстаивать право НКР на переговоры, то только для того, чтобы обеспечить легитимацию сдачи Карабаха под контроль Азербайджану. Кроме того, нужно сказать, что ни Южная Осетия, ни Абхазия, например, не имели столь многочисленной российской агентуры. Кто же признает независимость такой провинции?
Возможно, интеграция Армении в Евро-Атлантический блок привела бы к «признанию прав Карабаха», а затем и формализации признания его независимости, как края, имеющего тенденции к независимости. Но событие «3 сентября» положило могильный камень на Карабах, и не удивительно то, что во всевозможных дискуссиях по этому вопросу не было этой темы.
Невозможно принимать политические решения на пару дней, нужно, по крайней мере, на несколько лет. По этому поводу кто-нибудь в Карабахе задался вопросом, не говоря уже о постановке вопроса – как отразится на независимости НКР «3 сентября»? Нельзя же столь послушно двигаться по пути угодной русским капитуляции.
Наибольшим образом в Армении и в Нагорно-Карабахской республике обеспокоены какими-либо предложениями или намерениями по участию иностранных миротворцев в зоне карабахского конфликта. При этом, нет никаких сомнений, что миротворцы, в конечном счете, станут играть по правилам, выгодным Азербайджану, и это невозможно преодолеть никакими регламентами соглашениями.
Российские миротворцы — не что иное, как возвращение края под контроль Азербайджана, который стал не только реальным союзником России, но и частью «русского мира». Печальный опыт уже имеется, и армянское руководство и общество пытается сделать вид, что события начала 90-х годов забыты.
Вызывает обеспокоенность возможность участия миротворцев любых из предполагаемых государств, но вполне понятно — насколько бы ни были активны в этом вопросе государства-члены НАТО, рано или поздно доминирующее место в контингенте миротворцев займет Россия.
Но российские войска оставили о себе печальную память в Нагорном Карабахе, так как, безусловно, проводили политику подавления прав и воли армянского населения, участвовали в репрессиях и дважды – в 1991 и 1992 годах (то есть, советские и российские войска) — участвовали в масштабных карательных экспедициях, которые привели к физическому уничтожению более 40 армянских населенных пунктов, к гибели более 1000 армян, к осуществлению, совместно с азербайджанскими войсками, в апреле – мае 1991 года, и в июне – июле 1992 года операций «Железное кольцо» и «Горы», когда осуществлялись геноцидные действия и депортации армян из ряда районов Нагорного Карабаха.
Как бы ни менялись политические и иные условия в регионе, данные события не могут быть игнорированы и не приняты в ряд факторов при рассмотрении участия российских и иных миротворцев в зоне карабахского конфликта.
Следует принять во внимание, что Азербайджан, который находится в отношениях тесного сотрудничества в сфере безопасности с США и Турцией, может гипотетически согласиться с вводом в зону карабахского конфликта российских миротворческих войск, только при условии безусловного решения проблему на условиях, которые выдвигаются им.
Армения может согласиться на присутствие миротворцев только в условиях существенного упадка ее обороноспособности, усиления до уровня полной коммуникационной и функциональной блокады, изоляции, которая отчасти имеет место в регионе.
Тем не менее, при многих различных условиях процесса урегулирования в будущем наиболее опасным в части осуществления армяно-российских отношений станет стремление России ввести в зону конфликта миротворческие войска.
В 2014 году поставки вооружений Россией Азербайджану в объеме более 4,0 млрд. долларов, а возможно, и более того, привели Азербайджан к ощущению победителя в гонке вооружений и возможности сделать попытку нащупать возможности реванша.
Этот год стал периодом крупных военных провокаций, на которые Россия никак не отреагировала, воспринимая их как условия поддержания конфликтности и напряженности в ситуации, что, несомненно, было полезно для нее.
В.Путин попытался представить себя как сдерживателя агрессии Азербайджана, что завершилось еще большей эскалацией напряжения. Если бы Россия пожелала, вооруженные инциденты на границе завершились бы в течение одного дня. Россия этого не желает, ей нужна напряженная ситуация, как аргумент для ввода своих «миротворцев», то есть, оккупации.
Но карабахская проблема — это только временное условие контроля России над регионом. Россия привела Армению к положению вассала и не допустила развития ее отношения с Западным сообществом. Россия не заинтересована во включении Армении в евразийский проект, а только в ее изоляции, чего и добилась.
Теперь Россия оказалась в международной изоляции и блокаде, что повлечет гибельность для Армении, экономическую катастрофу. При этом, Россия беспрецедентно сближается с Турцией и Азербайджаном, что предполагает утрату Арменией суверенитета и государственности.
Армянское общество не сумело и не захотело отреагировать на это, приняв капитуляцию в полной мере. Если Западному сообществу не удастся вырвать Армению из этого вассального положения, преследуя свои интересы, первым этапом гибели страны станет уступка карабахской провинции Азербайджану.
Это результат политики России, которая стала врагом № 1 армянского народа. Возможно, ощущая гибель, в первую очередь, армяне Нагорного Карабаха первыми сумеют отразить эту политику России.
Старая Карабахская легенда иссякла, новую так не придумали. Кто автор новой Карабахской легенды?
Игорь Мурадян
«ЛРАГИР»
