Как известно, после распада СССР численность населения РА уменьшилась примерно на 500 тысяч и на сегодня составляет около 3 млн. человек1. Эта ситуация вызывает более чем серьезную озабоченность, и, пожалуй, ее нужно воспринимать в качестве наиболее фундаментального внутреннего вызова, брошенного Армении. Наряду с прочими обстоятельствами (важность которых также не стоит недооценивать) уменьшение численности населения, прежде всего, обусловлено оттоком населения. Причин у этого явления множество, однако определяющей является социально-экономическая ситуация. Согласно публикуемым разными международными структурами рейтингам, по показателю ВВП на душу населения РА ниже 115 места2. Это вызвано множеством взаимообусловленных причинно-следственной связью факторов: распад СССР, сохраняющиеся до сих пор военного или полувоенного положения, уменьшение интеллектуальных ресурсов, вследствие чего, в частности, сформировалась не столь эффективная экономическая и управленческая система, упущения информационной политики, которые, в свою очередь, приводят к ухудшению морально-психологической ситуации и т.д., и т.п.
Выявление генезиса перечисленных проблем и их комплексная экспертная оценка – чрезвычайно актуальная задача, так как отсутствие подобных оценок принципиально затрудняет адекватное восприятие действительности и соответствующую реакцию на нее. Не вызывает особых сомнений тот факт, что в создавшейся ситуации линейная модель или, иными словами, модель «стабильного развития» республики не может решить накопившиеся проблемы, а нелинейные методы предполагают системную идеологическую перестройку, для которой сегодня, к сожалению, нет необходимых предпосылок.
Очевидно, что аргументированное и реальное решение упомянутых проблем предполагает комплексные исследования и обсуждения с участием представителей власти, экспертов и общественности. Поэтому выдвигаемые в статье концептуальные тезисы, в которых решение демографических проблем предлагается в контексте развития интеллектуальных ресурсов, в каком-то смысле носит промежуточный характер.
В то же время, какими бы ни были вышеупомянутые исследования и версии, в качестве предварительного шага нужно попытаться прояснить содержание понятий, характеризующих наши реалии и используемых в информационном пространстве, уточнить принятую терминологию. Как известно, придаваемые циркулирующим в информационном пространстве понятиям контенты и трактовки не только в определенной мере формируют настоящее данного общества, но и намечают его будущее [1].
1. «Деиндустриализованное» и «квазиинформационное» общество
Нынешнее экономическое положение Армении до сих пор определяется как «переходный период», и принимаемые социально-экономические решения зачастую подчиняются логике этого понятия. Между тем оно не может выступать точной характеристикой хотя бы потому, что соответствующие «переходные реформы» осуществляются уже примерно четверть века, а термин «переходные» содержит в себе ограничения протяженности периода времени. Иногда применяется также ничем не обоснованный и носящий скорее популистский характер термин «развивающаяся экономика», тоже неадекватный действительности, учитывая хотя бы упоминавшиеся показатели ВВП на душу населения.
Согласно нашему подходу, нынешнее экономическое положение Армении позволяет охарактеризовать ее как «деиндустриализованную» страну: достаточно отметить, что в структуре ВВП РА доля промышленности с 40% упала до 20%, а в этом последнем секторе заметно уменьшилась высокотехнологичная продукция. Это явление характерно и для ряда других постсоветских стран, в которых распался, быть может, не столь конкурентоспособный и недиверсифицированный промышленный комплекс, однако его замена так и не была создана. Исключением в этом плане выступает Беларусь. После введения западных санкций политику реиндустриализации пытаются проводить и в РФ, где актуализировалась задача обеспечения самодостаточности военно-промышленного комплекса.
Понятие «деиндустриализации» позволяет уточнить и координаты «статуса развитости» армянского общества. В информационном пространстве мы встречаем формулировку «РА причисляется к ряду постиндустриальных или «информационных» стран». Отметим, что такая формулировка, если подойти к ней схематично, предполагает, что в обществе преобладает производство новых знаний – информации. Заметим, что при нормальном развитии подобное определение, безусловно, было бы оправданным, так как даже сегодня РА по своему рейтингу научно-технической активности занимает 75-ое место в мире3 (после Кувейта и до Эфиопии). Однако это обусловлено скорее некоторыми развившимися в советский период и сохраняющимися до сих пор традициями научно-образовательной и технологической системы, нежели новыми достижениями. Таким образом, можно с сожалением констатировать, что в нынешней ситуации в РА осуществляется преимущественно «размножение» уже имеющейся информации, чем создание новой (см., например, [2]). Подобная ситуация, учитывая, что общество потеряло свой «институциональный» статус, то есть не может называться «постиндустриальным», позволяет сегодня определить наше общество в качестве «мнимо информационного» или «квазиинформационного».
Пересмотр упомянутых понятий, характеризующих статус экономики и общества, может оказаться полезным при обсуждении проблем демографической сферы и вопросов стратегии развития. Вместе с тем в том же демографическом контексте возникает также необходимость уточнения наших геополитических координат.
2. Геополитические координаты Армении и демографические проблемы
Нынешние военно-политические реалии приобрели для Армении особую важность в плане значимости демографических проблем. Попытаемся вкратце рассмотреть этот вопрос.
В результате известных событий, связанных с Азербайджаном и НКР, Армения оказалась в полувоенном положении. Параллельно с этим в соседнем Ближнем Востоке, исходя из логики последних развитий, подкрепляемой также прогнозами высшего руководства США, довольно долго будет сохраняться турбулентная военная ситуация4. Военные действия в этом регионе, согласно некоторым сценариям, могут переместиться и на Кавказ. К тому же, сегодня военно-конфронтационный характер носят и российско-украинские взаимоотношения. Заметим также, что в экспертном сообществе вовсе не исключают, что турбулизация может перекинуться и на все мировое пространство [3]. То есть можно констатировать, что в военно-политическом плане Армения, судя по всему, находится в чрезвычайно «рискованной зоне», что предполагает, как минимум, наличие регулярной и боеспособной армии [4, 5]. Последняя, как хорошо известно, в свою очередь напрямую зависит от численности населения страны.
Примечательно, что в ситуации, когда по прогнозам разных международных организаций население Земли в обозримом будущем – к 2030г. – возрастет около на 1,2 млрд. и составит примерно 8,3 млрд. человек5, население РА уменьшится: согласно прогнозу ООН, постоянное население Армении в 2030г. составит 2,81 млн. человек. Однако эти прогнозы основаны на предположении, что эмиграция за 2010-2020гг. составит 10.000 человек в год, а в 2020-2030гг. – 5000 человек в год. Между тем в 2010-2013гг. эмиграция из Армении составила в среднем 40.000 человек. Согласно оценкам, предоставленным нам экспертом в данной сфере Самвелом Манукяном (см. статью С.Манукяна в этом номере журнала) при внесении соответствующих поправок в оценки ООН население РА (которое, кстати, учитывая фактор выезда населения на временные работы, примерно на 200.000 человек меньше численности зарегистрированного населения) в 2030г., по некоторым сценариям, может составить всего 2 млн. Очевидно, что такой показатель недостаточен для формирования соответствующей военной ситуации вооруженных сил и, следовательно, для обеспечения нашей, хотя бы минимальной, безопасности. Здесь очень важно учитывать также, что, несмотря на фальсификацию демографических данных в соседнем Азербайджане, демографическая ситуация в этой стране, в любом случае, несравненно лучше и численность населения в обозримом будущем может превысить 8 млн.
Таким образом, нужно признать, что логика армянских военно-политических реалий диктует приоритетность демографических проблем с точки зрения национальной безопасности (НБ). Отметим, что в этом плане наши реалии отличаются, в частности, от реалий в европейских государствах. Конечно, в этих странах проблемы, связанные со спадом рождаемости, старения населения и особенно изменения состава населения за счет афро-азиатских мигрантов, также очень важны в плане национальной безопасности, но их значение все же не столь критично, как для РА. Из всего сказанного следует, что имплементация признанного международного опыта и методологии в демографических исследования, разумеется, необходимо, но недостаточно. Мы считаем, что в касающихся Армении демографических исследованиях нужно использовать также методики, принятые в сфере НБ, и соответствующую терминологию.
3. Критичные инфраструктуры и сферы
Исходя из вышесказанного, для обозначения важности процесса эмиграции из Армении с точки зрения НБ, а также создания эффективной методологии и инструментария по ее уменьшению целесообразно ввести в обращение в сфере демографических исследований понятие «критичные инфраструктуры» (КИ), имеющее фундаментальное значение в сфере НБ. Впервые этот термин (в контексте информационной безопасности) использовали эксперты американского «мозгового центра» RAND 6, и под ним, в первом приближении, понимались те структуры, нарушение деятельности которых могло бы привести к необратимым изменениям для системы НБ и тяжелым последствиям для страны7 [7]. Концепция КИ предполагает особое внимание к подобным структурам и соответствующие организационные, материальные, технические и иные средства по обеспечению их безопасности [8]. Отметим, что в РА вообще актуальна задача составления перечня структур КИ и контроля над ними, как это делается в передовых странах. Одновременно целесообразно придать статус критически важных структур не только отдельным объектам какой-то сферы, но и, в особых случаях, сфере в целом (см., например, [9]). Исходя из этой логики, в Армении в контексте НБ статус критически важной должна получить вся сфера демографических процессов. Безусловно, подобный подход еще больше актуализирует выделение и выявление в критически важной отрасли тех конкретных «КИ», игнорирование деятельности которых качественно увеличивает, а улучшение и стимулирование существенно уменьшает нынешние темпы оттока населения.
Заметим, что в известных нам странах, например в США, в списке КИ демографические структуры отсутствуют, так как данная сфера не находится в критическом состоянии [8]. Однако это вовсе не означает, что этой сфере уделяется недостаточно внимания. Например, комплексное решение демографических проблем нашли в Израиле (см. в этом номере журнала статью К.Вераняна «Израильский опыт организации репатриации»), где демографической сфере традиционно уделяется большое внимание, а уровень экономического развития позволяет, в частности, осуществлять масштабные программы по репатриации. Знаменательно, что в 20-ые годы прошлого века, когда Армения была в тяжелом положении, для решения социально-экономических и, в том числе, демографических проблем была разработана стратегия развития, одним из важнейших и определяющих компонентов которой выступало повышение уровня человеческого капитала и интеллектуального потенциала (см. напечатанную в этом номере журнала же статью А.Арутюняна «Ал.Мясникян и становление Второй Республики»). Примечательно, что в наше время решение демографических проблем также тесно переплетено со стратегией развития, основа которой – человеческий капитал и интеллектуальный потенциал (см. напечатанную в этом номере журнала статью С.Саруханяна «Модернизация, наука, знание, человеческий капитал и решение демографических проблем: опыт стран региона»). Такого рода теоретические подходы высказаны и нами [10].
Пожалуй, бесспорно, что без человеческих ресурсов, обладающих необходимым уровнем развития, невозможно сформировать, в частности, технологическую отрасль страны, под которой понимается комплекс отраслей, выпускающих не только «материализованную» (оборудование и другие товары), но и «нематериализованную» (программные или теоретические разработки) продукцию.
Особо отметим, что к технологической отрасли принадлежат также структуры гуманитарной сферы, особенно «мозговые центры» (так называемые think-tank-и), которые способны разрабатывать политические, социальные и иного рода технологии, а также содействовать их реализации (см., например, [11]).
Таким образом, можно констатировать, что сегодня социально-экономическое развитие страны невозможно представить без технологического развития, что, в свою очередь, является условием улучшения демографической ситуации.
4. Предпосылки стратегии развития
Вместе с тем развитие технологической сферы в практической плоскости также нуждается в обосновании и оптимизации подходов. В этом контексте необходимо отметить, что:
1. Исторический опыт армянского общества и особенно сформированные Второй Республикой научные и производственные традиции свидетельствуют о том, что в стране существуют определенные предпосылки для развития технологической сферы.
2. В то же время, учитывая скудость имеющихся финансово-экономических ресурсов РА, на данном этапе сложно представить технологическое развитие за счет крупных и долгосрочных проектов. То есть следует стремиться (несмотря на то, что задача «технологизации» РА стратегическая и тем самым нацелена на долгосрочную перспективу), чтобы результаты от технологических проектов стали бы ощутимыми хотя бы в среднесрочной перспективе. Подобные реалистические подходы вкупе с другими обстоятельствами сделают эти программы привлекательными для исполнительной власти.
3. В этом вопросе также чрезвычайно важно, чтобы в «код» деятельности создаваемых технологических структур были заложены механизмы саморазвития и распространения — «мультипликации» и «разветвления». Более того, нужно стремиться к тому, чтобы отраслевые структуры реформируемой или формируемой сферы после определенного этапа собственного развития могли бы выполнять роль социально-экономического и интеллектуально-психологического лидера – «локомотива», и тем самым создать предпосылки для нелинейного развития страны.
Параметром «корректности» представленных подходов может выступать, например, осуществление так называемых «пилотных» микропрограмм («формирование активных центров» с последующим их разветвлением) и комплексный анализ их результатов в контексте представленных тезисов.
5. Структурирование технологической сферы по приоритетности в практическом аспекте
В то же время отмеченные в предыдущем разделе три компонента технологической отрасли – «материализованная», «нематериализованная» и «гуманитарная» сферы – также нуждаются в определенной классификации. Очевидно, что с точки зрения общей стратегии развития желательно, чтобы отмеченные сферы развивались параллельно и дополняли друг друга. Однако, исходя из обстоятельств, указанных во втором пункте предыдущего раздела, в тактической плоскости необходимо выбрать ту сферу, которой нужно отдать предпочтение, начиная работу в нынешних условиях. В этом плане нужно учесть следующие обстоятельства:
«Гуманитарные» технологии – сфера, разработки которой могут стать основой для экономического подъема и улучшения демографической ситуации. Однако осуществляемые в этой сфере работы и получаемые от них выгоды на данном этапе чрезвычайно затруднительно представить в такой терминологии, которая привлекла бы общественность и политическую элиту. Исходя из этих соображений, на данном этапе нецелесообразно представлять «гуманитарную» сферу в качестве приоритетной задачи стратегии развития.
Тот сегмент «нематериализованных» (программные или теоретические разработки) технологий, которые относятся к компьютерно-информационной сфере, в РА сегодня находится хотя бы в минимальном удовлетворительном положении. Вовлеченное в эту сферу сообщество довольно организованно и в той или иной степени защищает свои интересы в самых разных инстанциях и площадках. То есть, несмотря на множество проблем, данная сфера относительно успешно пытается реализовать стратегию собственного развития. Из этого следует, что придание ей приоритетного значения на начальном этапе осуществления программы может быть воспринято как «повторение известных реалий» и не вызвать острой реакции у общественности и «политического класса».
Сфера «материализованных» технологий, пожалуй, меньше всех привлекает внимание нашей общественности и как бы символизирует «деиндустриализированность» нашей страны. Между тем полученные в этой сфере результаты, как и предполагает определение данной сферы, могут стать наиболее «ощутимыми» для всех слоев общества. К тому же, структурам данной сферы более присущи механизмы «мультипликации» и «разветвления». Исходя из этого, мы считаем целесообразным начать работу именно с этой сферы.
1 См., например, http://countrymeters.info/ru/Armenia 2014- 2973000
2 См., например, http://worldgeo.ru/lists/?id=29&page=4.
3 Рейтинг стран мира по уровню научно-исследовательской активности, — http://gtmarket.ru/ratings/scientific-and-technical-activity/info.
4 Согласно известному заявлению президента США, все еще продолжающаяся война с исламистами продлится еще минимум три года. http://www.ntv.ru/novosti/1222701.
5 http://eurasian-defence.ru/sites/default/files/DS/Documents/global-trends-2030-rus.pdf.
6 Отметим, что если не «КИ», то идея о «критичных точках» издавна находится в обращении, вспомним выражение «ахиллесова пята».
7 Кондратьев А., Современные тенденции в исследовании критической инфраструктуры в зарубежных странах, http://pentagonus.ru/publ/sovremennye_tendencii_v_issledovanii_kriticheskoj_infrastruktury_v_zarubezhnoj_stranakh_2012/19-1-0-2082.
«НОРАВАНК»
Гагик Арутюнян
