Сотрудница Красного Креста Афамия Мараха, ассирийка, живущая в Швеции, рассказала газете Svenska Dagbladet о воспоминаниях своей семьи о Сайфо (геноциде ассирийцев):
«Моя мама часто рассказывала про Сайфо нам, детям. А ей эти воспоминания передал ее отец, мой дед. Его мама, моя прабабушка, жила в небольшом ассирийском селении. С ними происходило то же, что сейчас происходит на Ближнем Востоке.
Моему деду было два года. Его отец был сельским священником, и погромщики убили его одним из первых. Но сохранили его жену, наверное, из-за красоты. Ее изнасиловали, а потом ее взял в жены какой-то пожилой курд. Конечно, ей пришлось переменить веру. Моему деду дали курдскую фамилию.
После того, как Сирия перешла к французам, родственники начали искать друг друга. Дядя моего деда нашел племянника. Ему было 17 лет, когда он вернулся к ассирийскому сознанию.
Вначале он молился по мусульманскому обычаю, пять раз в день, чем очень удивлял окружающих. Но через некоторое время он понял, что на самом деле он христианин.
Мои дед и бабушка не знали ассирийского языка и говорили на курдском. Но уже поколение моей матери поставило себе цель во всем вернуться к национальным корням, в том числе в языке.
Я никогда не видела деда, но видела бабушку. Мы были у нее в 1990-м в Сирии, уезжать оттуда она не захотела. Но говорить с нами она не могла. Я не могла говорить со своей же бабушкой.
Я не перестаю думать о своей прабабушке, которая спасла жизнь своему сыну, но была вынуждена жить в разлуке с ним.
И все-таки не назовешь иначе, как чудом, то, что поле всего пережитого ассирийцы воспитывали своих детей с такой любовью и нежностью. Рассказывая о прошлом, они сами пытались как-то смягчить свою боль. Так же делали евреи после Холокоста.
И все же мне не дает покоя мысль о справедливости и возмездии. Ведь евреи его получили, Германия столько сделала для того, чтобы загладить свою вину. С нами этого не произошло, а теперь на Ближнем Востоке, с нашим народом все повторяется», — заявила она.
