Кирк Керкорян родился 6 июня 1917 года в городе Фрезно, штата Калифорния в семье армянских иммигрантов Арона и Лили Керкорян. Жизнь складывалась очень трудно, будучи самым младшим ребенком в семье, Кирк работал наравне со взрослыми. «Жить было трудно, отец рано утром уходил на работу и приходил поздно ночью. Я с другими мальчишками ходил на улицу Сан-Винсента, куда привозили газеты, которые нужно было распространять. В те времена, в восточной части Фрезно проживало много армянских семей, но все жили бедно, никто газеты не покупал, и нам приходилось идти в западную часть города, где жили местные аристократы, бизнесмены. Я практически не разговаривал по-английски, мы бегали и кричали: «Новые газеты, новые газеты». Продавать все сразу не получалось, поэтому мы ходили и в другие районы, часто у нас крали газеты и все деньги, мы возвращались ни с чем. Один раз я прибежал домой, отец заметил синяк на моей ноге и понял, что мы с кем-то подрались. Тогда он сказал мне: «Тебе нужно научиться постоять за себя, не ходи больше за газетами, займись спортом вместе с братом». На следующее утро он взял меня за руку и привел в секцию бокса, мне было всего 15», — рассказывает Кекроян.
В секции бокса Кирк занимался под началом известного в штате тренера Люка Тернера, у которого уже несколько лет занимался его старший брат. Юный армянин с самого начала произвел большое впечатление на тренера, которой увидел в нем недюжинный потенциал. Кирк был настолько силен, что в спарринге мог спокойно избивать старших ребят. В одном из своих редчайших интервью газете Nevada Report Кирк Керкорян рассказал о временах своей любительской карьеры в боксе: «Я был самым юным в секции, мой старший брат занимался только по выходным. Тренер Люк Тернер уделял мне большое внимание. Целыми днями я находился на тренировках, после чего ходил с друзьями разгружать вещи с кораблей в местном порту. Через четыре месяца тренер записал меня для участия в первом любительском турнире, это было первенство города среди юниоров. Я очень боялся, но боялся не проиграть, боялся подвести своего тренера, родителей, друзей и очень многих армян, которые пришли меня поддержать. Моим первым противником был Стивен Романов, высокий и здоровый парень. Все думали, что я не смогу выстоять, но я нокаутировал его уже на первой минуте ударом в челюсть. Помню, как ликовала армянская часть зала, мои друзья и тренер. Далее я легко побил еще пятерых и стал чемпионом города. Впервые я заработал деньги на боксе, мне вручили конверт, в котором было три доллара. Два я отдал маме, а на последний доллар мы с друзьями пошли праздновать мою победу. Боксом занимался еще два года, выиграл чемпионат штата среди любителей».
Из-за болезни отца, который уже не мог трудиться, Кирку пришлось оставить мечту о боксерской карьере и 
вернуться в суровую реальность сложнейших для Америки времен. Некоторое время он работал на стройке разнорабочим, потом устроился в текстильную фабрику, где занимался развозкой товара. Заработка братьев хватало, чтобы обеспечивать семью. Одним из его друзей по работе в фабрике был Саркис Мегердичян, который сыграл важную роль в жизни своего соотечественника: «Весной 1936 года мой друг Саркис сказал мне: «Кирк, не хочешь научиться летать на самолете?». Мы долго смеялись, но потом я ответил: «А где этому учат?». Мы отправились с ним в Лос-Анджелес и поступили в летное училище, но у Саркиса умер отец, ему пришлось бросить учебу и вернуться во Фрезно. Я остался и отучился до самого конца, даже медаль получил за отличную учебу. Тогда я и предположить не мог, что со случайного вопроса моего друга и начнется моя карьера. Мне предложили хорошую, но весьма рискованную работу. Я должен был из Канады переправлять самолеты в Лондон. Они платили такие деньги, какие мне и не снились — тысячу долларов за один полет и это в 40-е годы. В общей сложности я совершил около 50 полетов и накопил приличную сумму».
Накопив необходимую сумму, Кирк вернулся в Лос-Анджелес, чтобы начать собственный бизнес. Друзья Кирка познакомили его с Майком Агасси (отец теннисиста Андре Агасси) и Джерри Тарканяном, которые предложили ему выкупить авиакомпанию Los Angeles Air Service: «Риск был велик, я вкладывал все заработанные деньги в умирающую компанию. Однако мне удалось не просто поставить ее на ноги, но и подписать контракты по сотрудничеству с другими авиаперевозчиками. Я знал, что в то время, между Калифорнией и Невадой не было воздушных сообщений, и я решил заполнить эту брешь. Микки руководил проектом строительства нового аэропорта в Лас-Вегасе и когда он был готов, первые пассажиры совершили туда поездку. Я первый раз оказался в Вегасе и меня пригласили посетить казино. Я был поражен тем, сколько людей приходят играть, и решил также включиться в игорный бизнес».
Так Кирк Керкорян перебрался в Лас-Вегас, в котором построил свою игорную империю. Со временем Керкорян продал все компании и купил участок земли в самом сердце Лас-Вегаса за 900 тыс. долларов, который сдал в аренду и позже продал за 5 млн. Потом вновь выкупил несколько участков, но решил, что пришло время самому строить отели и казино. Так в Вегасе появился MGM Grand. В тот же год он выкупил Flamengo, а еще через год International Hotel (самый большой по тем временам гостиничный комплекс в мире). Сегодня каждое 4-ое казино и каждый 5-тый отель в городе принадлежат компаниям, которыми управляет именитый армянин. В штате Невада Керкорян известен, как «армянин на летающем ковре»: «Если вы армянин и приезжаете в Вегас в поисках работы, вам достаточно просто называть фамилию «Керкорян» — утверждает Алекс Емениджян (близкий друг и советник Керкоряна).
ПОДДЕРЖКА АРМЕНИИ И ДИАСПОРЫ
Кирк Керкорян всегда мечтал помогать своим соотечественникам в Америке и при первой же возможности он ее осуществил: «Еще когда я владел авиакомпанией, ко мне обращались представители армянской диаспоры. Я всегда считал своим долгом помогать моим соотечественникам, ведь мы в самые трудные времена были вместе и благодаря этому смогли преодолеть все трудности. Однако, мне не нравилось, что многие организации действуют отдельно друг от друга, не сотрудничают. Поэтому я поставил условие, что буду выделять нужные суммы для нужд диаспоры, если все организации будут действовать вместе. Когда я получил гарантии и познакомился с некоторыми людьми, дал поручение основать фонд». Керкорян был против любой идеологии, которая разделяет диаспору, никогда не оказывал поддержку организациям, которые действовали отдельно от всех и ради собственных интересов. Известна история, когда Крик лично вызывал к себе в кабинет президента одной из армянских организаций Нью-Йорка и отчитал его по всей строгости. Начиная с 50-х годов и до сегодняшнего дня общая финансовая поддержка Керкоряна армянским организациям оценивается в миллиарды долларов. Созданные им фонды оказывают поддержку в строительстве армянских церквей, культурных центров, мемориалов, парков, исследовательских центров и т.д. Отдельные фонды оказывают финансовую поддержку армянским лоббистским организациям, молодежным объединениям и т.д. Его авторитет и связи позволили привлечь к деятельности армянского лобби влиятельных политиков со всей страны, в связи с этим The Washington Post отмечала: «Долгое время политика США в отношении Армении определялась в кабинете Кирка Керкоряна».
Один из наиболее влиятельных фондов, основанных Керкоряном, является United Armenian Faund, которой управляет нынешний редактор California Courier Арут Сасунян. Фонд оказывается поддержку армянским организациям в США, Канаде, Европе, Латинской Америке, Ближнего Востока и Австралии. Поддержку Армении Керкорян оказывал с 1988 года, делая большие взносы в фонды по преодолению последствий землетрясения в Спитаке и восстановлению инфраструктуры в Нагорно-Карабахской Республике.
Бывший министр иностранных дел Армении Вардан Осканян так вспоминает свою первую встречу с легендарным меценатом: «Беседа, которая в общей сложности продлилась около часа, еще не закончилась, когда Кирк ненадолго вышел из комнаты. Мы с Джимом продолжили беседу. Впоследствии, в результате нескольких лет работы с ним, я убедился, что, несмотря на то, что долгие годы Джим работал с Кирком, имеющим широкое видение, в душе он оставался бухгалтером. Джим был чересчур осторожным и консервативным человеком, когда речь шла о деньгах. В течение нескольких минут отсутствия Керкоряна, он спросил меня, о какой сумме шла речь. «Как минимум – 100 млн. долларов», — ответил я. Джим нервно зашевелился на стуле. «Послушай! – сказал он. – Я тебе кое-что скажу. Это твоя первая встреча с Кирком, не говори с ним о такой крупной сумме». Кирк вернулся, как будто продолжив мысль Джима. Еще не успев сесть, он спросил: «Вардан, о какой сумме идет речь?». Я, не колеблясь, ответил: «О ста миллионах». А он, не колеблясь, ответил: «Получите». Несмотря на то, что я был уверен, что представил нужную идею нужному человеку в нужное время, я замолк. Громадность и важность проекта, а также сила и великодушие этого человека потрясли меня».
Позже, когда Керкорян приехал в Армению он увеличил сумму до 200 миллионов долларов. Так великий сын армянского народа основал крупнейший благотворительный фонд «Линси», который кроме благотворительной деятельности в Армении потратил более $1 млрд. на образовательные и научные проекты. В 2004 году за исключительный вклад в развитие Армении был удостоен звания «Национальной Герой Армении» и получил из рук второго президента Роберта Кочаряна паспорт почетного гражданина Республики: «Это особая гордость, получить паспорт гражданина Армении. Я был удивлен, если честно. Еще больше, я удивился, что мне присудили звание Национального Героя Армении. Я не считаю себя особенным армянином, и не думаю, что сделал что-то сверхъестественное. Большинство моих родственников погибли во время Геноцида. Жить в Америке было безумно трудно, мы всей семьей трудились. Но, даже в эти трудные для нашего народа времена, отец всегда говорил мне: «Никогда не забывай Армению, не оставляй в беде свой народ, всегда помогай чем можешь».
Каждый день мы узнаем из новостей, газет и интернета имена состоятельных армян по всему миру, которые определенным образом оказывают поддержку своей исторической Родине. Однако, нет никаких сомнений в том, что Кирк Керкорян – являет собой особый пример, пример благородства и скромности, пример высочайшего уровня культуры филантропства, пример искренней любви к своему народу и родине своих предков.
Галстян Арег
«time to analyze» — politics, society, and ideas
