В традиционной историографии раннее европейское Средневековье называют «Темные века». Этот термин родом из полемических памфлетов Петрарки (первым мнение о том, что термин «Темные века» восходит к полемике Петрарки, высказал классик исторической науки Теодор Моммзен); он прижился в XVIII–XIX веках, когда средневековье воспринимали как тьму невежества и мракобесия, а свое время как свет просвещения и прогресса. Смотреть так на раннее Средневековье Европы было бы неверно, но в течение нескольких веков современная западная Европа находилась на грани физического выживания и поддерживать уровень процветания римской эпохи просто не могла. Где нет ресурсов, не стоит ждать расцвета наук и письменной культуры.
Нам неизвестны точные причины, повлекшие за собой упадок цивилизации Древнего Рима. На поверхности событий – триста лет почти постоянных гражданских войн, переворотов и нашествий извне. Римская империя пережила полвека военных диктатур (235–275), разделение власти между четырьмя полунезависимыми императорами и в итоге – перенос центра власти на восток в Константинополь (Византий) и создание на месте западной части империи «варварских королевств». Специально цивилизацию Рима никто не разорял: покорители Рима были давно романизированы. Да и сами «римляне» к тому времени были представителями всех народов мира – уроженцы Рима перестали править Вечным городом уже в конце I века н.э. Варварские короли считали себя продолжателями римской цивилизации и берегли ее, как умели. Правление готского короля Теодориха (493–526) иногда даже называют «остготским возрождением», но это возрождение было прервано изнурительной войной Византии и готов за Италию. Территории, которые достались Византии, были опустошены.
Чем дольше тянулись войны, тем в больший упадок приходила торговля и мирное перемещение людей, рос ссудный процент – и так немалый; в период расцвета империи процентные ставки составляли 12% и повышались с шагом 1% в месяц (Письма Плиния Младшего, письмо 54). Одновременно шло изменение климата, которое особенно жестко ударило по западной части империи – археологические исследования показывают, что в Галлии площадь сельскохозяйственных угодий сокращалась, а дендрохронология указывает на похолодание (Michael McCormick et al. Climate Change during and after the Roman Empire: Reconstructing the Past from Scientific and Historical Evidence (PDF). Journal of Interdisciplinary History (Autumn 2012); Bianchi GG, McCave IN; McCave, Holocene periodicity in North Atlantic climate and deep-ocean flow south of Iceland, Nature 397 (6719) (February 1999): 515–7). Возможно, это и стало одной из причин, почему именно Западная Европа пришла в такой упадок, в то время как Византия продолжала оставаться центром цивилизации.
Последний удар по всей европейской и средиземноморской цивилизации почти одновременно нанесли вулканы и болезни. В 535–536 годах в Северном полушарии стояли аномально холодная погода и смог, причиной которых стало извержение вулкана то ли в Илопанго (совр. Сальвадор), то ли где-то в Исландии, а возможно, сразу два (Sigl et al. Timing and climate forcing of volcanic eruptions for the past 2,500 years. Nature, 08–07–2015). Прежде чем Европа успела оправиться от четырехлетнего голода (535–539), в 541–542 годах по миру прошла «чума Юстиниана» – первая волна истребительной эпидемии Yersinia pestis (вторая волна этой болезни, в 1347 году, сократила население Европы в 2–5 раз и осталась в истории как «черная смерть»). Yersinia pestis (чумная палочка) вызывает три формы чумы почти со стопроцентной смертностью, а лечат от нее лишь современные антибиотики.
«Римский мир», а с ним торговля и мирное передвижение людей, был уничтожен. А через столетие в средиземноморском мире стала возникать новая гегемония – ислам. Мухаммед при своей жизни подчинил только Аравию. Его соратники-«рашиды» («четыре праведных халифа») и их наследники, династия Омейядов, постепенно справились с сасанидской Персией, правителями Средней Азии, долин Инда и Ганга, Северной Африки от Египта до Марокко (по-арабски «Магриб» – «запад») и вестготскими королями Испании (по-арабски «Аль-Андалус» – «Вандалия», отсюда совр. «Андалусия»). Но Византия (по-арабски «Рум» – «Рим») и франкские Каролинги («франками» мусульмане долгое время называли любых европейцев-христиан) оказались серьезными противниками, и в Европе и Передней Азии возникло примерное равновесие сил.
Халифат не следует считать мировой империей или результатом победоносного шествия арабов под зеленым знаменем Пророка. На территории ислама (дар-уль-ислам) было много правителей, которые конфликтовали друг с другом. Первый такой конфликт расколол мусульман на шиитов и суннитов и привел к власти суннитскую династию Омейядов (т.н. первая фитна 656–661 годов), династия Аббасидов также пришла к власти в ходе суровых внутренних конфликтов. В X веке за титул халифа соперничали сразу три правителя – Аббасиды в Багдаде, Фатимиды в Каире и Омейяды в Кордове. К началу крестовых походов значительные территории изначального халифата контролировались правителями-тюрками (Сельджукский султанат, Хорезмское государство), а Египтом c 1174 года правили курды, первым из которых был прославленный рыцарь Саладин (Юсуф ибн Айюб Салах ад-Дин).
Исламское завоевание состояло из периодических походов, перемежавшихся долгими периодами мира, в ходе которых местное население покоренных стран постепенно исламизировалось. Принято считать, что это был в основном мирный процесс: ранний ислам предусматривал распространение «на острие меча» для «язычников», а местное христианское население считалось «людьми Книги» (ахль аль-Китаб) и пользовалось веротерпимостью, в ислам же христиане переходили добровольно, кто затем, чтобы не платить подати «харадж» и «джизья», а кто и будучи обращен проповедью ислама (Кардини, Франко. Европа и ислам: история непонимания. СПб., Александрия, 2007).
Ислам дал покоренным народам и землям новый lingua franca – язык Корана, арабский язык и письменность. Общий язык и общая вера стали основой распространения уммы – единой мусульманской общины (шииты и сунниты до Нового времени были в основном политическими течениями, возводившими себя к разным наследникам халифата, их богословские различия были малы). Арабы только дали толчок процессу распространения уммы. Исламская цивилизация включала в себя уроженцев всех народов, которых объединила общая вера, общий язык и общий культурный багаж, – арабов, персов, сирийцев, курдов, тюрок, берберов, вестготов, – и на этой почве начался период, который в XIX веке историография назвала «золотым веком ислама». Его принято отсчитывать с правления халифа Харуна ар-Рашида (786) и завершать монгольским разорением Багдада (1268). В течение этого времени именно исламский мир был лидером в науке и инновациях в Западной Евразии (одновременно шло Сунское возрождение в Китае).
Почти утратив собственные науки и технологии, Европа получила их назад от арабов. О том, насколько значим «золотой век» для прогресса знаний и технологий, можно судить по тому, что арабские термины с тех пор насыщают многие отрасли знания. Слово «алхимия» – заимствование из арабского. Арабские имена носят множество звезд (Аль-Таир – Летящий; Аль-Дабаран – Последователь; Яд-аль-Джуза, она же Бетельгейзе – Рука близнецов; Фом-аль-Гаут – Рот кита), астрономические термины «азимут» и приборы «алидада», «альмукантара». Целый раздел математики получил имя по трактату Мухаммеда аль-Хорезми «Китаб аль-Джебр ва-ль Мукабаля» («Краткая книга восполнения и противопоставления») – «алгебра».
Практически все интеллектуальные лидеры «золотого века» также вошли в историю с двумя именами – собственным арабским и его латинизированной формой. Европа, где всеобщим языком была латынь, читала арабские трактаты на латыни. Отец алхимии Джабир ибн Хайан (Гебер), алхимик и медик Абу Бакр Мухаммед ар-Рази (Разес), философ и математик, создатель «арабских цифр» и криптографии Абу Юсуф аль-Кинди (Киндес), первый оптик мира Абу Али Хасан аль-Хайсам (Альхазен), открывший инфекционные болезни гениальный медик Абу Али Хасан ибн Сина (Авиценна) – этот список насчитывает десятки имен, а имя создателя алгебры аль-Хорезми превратилось в термин «алгоритм». Как и греко-римские мыслители, арабские интеллектуалы были полиматами, многие из них имели богословское образование и наряду с деятельностью в одной или нескольких областях знаний были шариатскими судьями (кади) и администраторами. В литературе за ними закрепился термин «хакам» – это слово означает одновременно «судья» и «ученый, мудрец».
Мусульмане с самого начала создания своей собственной научной и интеллектуальной жизни активно и с большим почтением усваивали и перерабатывали греко-римское наследие. Уже первые из дошедших до нас трудов хакамов несут на себе отпечаток знакомства с греческой ученостью. Античную литературу хакамы читали изначально на сирийском и греческом языках. Придворную библиотеку завел еще халиф Харун ар-Рашид. В начале правления его сына Абдаллаха aль-Мамуна интерес к античной литературе у мусульманских ученых достиг такого уровня, что в начале 820-х годов аль-Мамун учредил аналог Александрийской библиотеки – Бейт аль-Хикма (Дом мудрости), который стал центром т.н. Переводческого движения. Там были переведены на арабский почти все сочинения Платона, Аристотеля, Гиппократа, Евклида, Птолемея, Галена и других классиков. «Альмагест» Птолемея аль-Мамун потребовал у Византийской империи по мирному договору как особый трофей, и драгоценную книгу привез лично патриарх Иоанн Грамматик, сам алхимик и астролог (Лемерль П. Первый византийский гуманизм. – СПб.: Свое издательство, 2012). Крупнейшими переводчиками были ассирийские несториане (несторианство – ветвь восточного христианства, восходящая к патриарху-еретику Несторию, бывшая в описываемый период очень массовой к востоку от Византии; в отличие от православных христиан несториане считают, что Божественная и человеческая природы Христа раздельны) Хунайн ибн Исхак (Иоаннит) и его сын Исхак ибн Хунайн, переводили книги и другие видные хакамы.
Интересно, что традиционные исламские богословы резко возражали против перевода «румской мудрости», но персидская аристократия поддержала рецепцию, утверждая, что это возвращение исконного знания персов, которое греки просто захватили, когда Искандер (Александр Македонский) покорил Персидское царство. Один из лидеров «Дома мудрости» аль-Кинди приложил много усилий, чтобы обосновать важность учения Аристотеля для исламского богословия, и в последующем философию Аристотеля развивали и комментировали крупнейшие исламские философы – Абу Наср Мухаммед aль-Фараби (Альфарабий), ибн Сина, Абу аль-Валид ибн Рушд (Аверроэрс), а комментарии ибн Рушда на Аристотеля, в свою очередь, были источником вдохновения для отца католического богословия Фомы Аквинского.
В «Доме мудрости» также переводились тексты на санскрите и, что еще более важно, велись собственные научные исследования по математике, астрономии, механике, географии и многим другим наукам. Это была своеобразная академия наук исламского мира. «Золотой век» характеризовал не только интеллектуальную жизнь Багдада, видные хакамы работали в Кордове, Каире, Дамаске, Исхафане, Бухаре, Самарканде. Мусульмане не только сохраняли научное и технологическое наследие древних – они его энергично развивали.
Византия, не утратившая доступа к античному наследию, не создала и доли того прогресса, который дал исламский мир. Причина этого может быть в разном отношении к учености: для византийцев было важно слово, идея, теория. Византийцы создали множество остроумных богословских учений, помогли разработать письменность для союзных народов (армян, грузин, славян), а их бюрократия была настолько эффективна, что в покоренных мусульманами провинциях Византии делопроизводство еще не один век велось на греческом языке и по византийским правилам. Мусульмане же сочетали любовь к мудрости с практицизмом, который поддерживала необходимость решать задачи большого исламского мира; самые значительные прорывы исламского мира были сделаны в математике, астрономии, медицине, географии, истории. Возможно, что необходимым условием этого была встреча народов, которую сделал возможной халифат. Один из мыслителей «золотого века ислама» сказал: «У арабов – речь, у персов – мысли» (Al-Khalili, Jim. The House of Wisdom: How Arabic Science Saved Ancient Knowledge and Gave Us the Renaissance. Penguin, 2011).
Исламские государства также стали каналом, по которому на Запад шло знание из Индии и Китая, переживавшего в это время собственный подъем наук и искусств (т.н. Сунское возрождение). Наиболее яркий пример этого трансфера технологий даже не «арабские цифры», пришедшие из Индии, а бумага. По легенде в 751 году после битвы на реке Талас (совр. Казахстан) в плен к арабам попали китайские мастера бумажного дела. До этого времени бумага только экспортировалась из Китая, секрет ее тщательно берегли. Но уже в следующем, 752 году бумажная мастерская открылась в Самарканде, а в 794 году визирь Харуна ар-Рашида и политический лидер персидского меньшинства Джафар ибн Яхья аль-Бармак (будущий злодей-визирь Джафар арабских сказок; исторический Джафар Бармакид пал жертвой политической борьбы в халифате) завел бумажное производство в Багдаде. В течение следующего столетия бумажное дело распространилось по всему исламскому миру, позволив сделать книги намного дешевле и легче на вес. В XI веке бумаги было уже столько, что во всех крупных городах были не просто книжные лавки, а целые их ряды, а на рынке в Каире в бумагу заворачивали фрукты (Twede, Diana. The Origins of Paper Based Packaging. Conference on Historical Analysis & Research in Marketing Proceedings, 2005). В христианской Европе первое бумажное производство возникло, вероятно, на рубеже X–XI веков в герцогстве Амальфи (Южная Италия), которое тогда было главной точкой морской торговли с исламскими странами; произведенная по традиционной технологии «амальфийская бумага» до сих пор является одной из национальных традиций Италии. Бумажное производство в Испании досталось христианам в ходе Реконкисты.
Европа не утратила свои тексты полностью – в папской библиотеке Рима и монастырях были оставшиеся от римлян собрания. Но желающих их читать было мало, да и знающих латынь было немного, а древнегреческий был и вовсе утрачен. Единственным античным текстом, доступным латиноязычной Европе, были «Категории» Аристотеля в переводе Боэция.
Первый мостик к арабской учености проложил монах Герберт Орильякский, впоследствии папа Сильвестр II (946–1003) – он изучал математику и астрономию по арабским книгам, первым познакомил Запад с арабскими цифрами и абаком (счетами). Это были настолько экзотические занятия, что после смерти о папе Сильвестре рассказывали легенды – он-де продал душу дьяволу, научился у арабов колдовству и имел книгу заклинаний (именно труды «чернокнижника Герберта Аврилакского» в романе «Мастер и Маргарита» якобы прибыл искать в Москву Воланд).
В 1085 году король Леона и Кастилии Альфонсо VI Смелый в ходе Реконкисты покорил небольшой эмират (тайфу) со столицей в Толедо. Так под контролем христиан оказалась бывшая столица вестготов, ставшая при мусульманах одним из крупнейших центров учености. В следующем веке архиепископ Раймунд начал собирать в Толедо переводчиков с арабского на латинский. Звездой толедской школы переводчиков с 1167 года стал монах Герард Кремонский – он изучил арабский язык с помощью толедских евреев и перевел на латынь с арабского почти 90 книг, включая «Альмагест», почти весь «корпус Аристотеля», «Начала» Евклида, «Измерение круга» Архимеда, «Китаб аль-Джебр», «Канон» Авиценны… Вслед за Толедо переводы с арабского начали делать и клирики Германии, Англии, Фландрии.
Одновременно с этим цивилизационный обмен пошел через другой канал – крестовые походы. Когда европейские рыцари создали так называемые латинские королевства, это привело к тому, что движение людей и товаров через Средиземное море многократно увеличилось и две цивилизации начали знакомиться с жизнью и обычаями друг друга. Ближний Восток не был в состоянии перманентной войны – мир длился намного дольше, и рыцари-крестоносцы стали осваивать исламскую кухню, медицину и мытье в бане. Как показывают современные исследования, осведомленность увеличивает толерантность; чем лучше европейцы понимали мусульман, тем легче им было принимать от них их достижения.
Этот поток знаний шел с исламского Востока на Европу в течение XII – начала XIII века. В 1268 году монгольский хан Хулагу разрушил Багдад и уничтожил Дом мудрости (очевидцы поэтично писали: «Тигр тек красный от крови хакамов и черный от смытых чернил»). Арабскую ученость это не остановило – впереди у исламского мира были и географ Абу Абдаллах ибн Батутта (1304–1369), и гениальный историк Абдурахман ибн Халдун (1332–1406), и хан-звездочет Улугбек (1394–1449). Латинские королевства на Ближнем Востоке сокращались в размере, пока к концу XIII века не пали совсем. Но к этому времени европейцы уже освоили полученный багаж знаний и получили доступ к греческим текстам.
Падение Константинополя и создание на месте Византии недолговечной Латинской империи привело к тому, что в руки «франков» попала колоссальная библиотека текстов на греческом, а греческие ученые массово переехали от бедствий войны в Западную Европу, прежде всего в близлежащую Италию. Ученый доминиканец Вильгельм Мербекский (1235–1286), в чье распоряжение попали эти манускрипты, с 1253 года начал переводить Аристотеля и других великих греков уже с греческого – благодаря чему европейцы познакомились с «Политикой», которой на арабском не было. Работа Вильгельма Мербекского завершила возвращение античного наследия в Европу. А греческие мудрецы, знатоки поэзии, литературы и права, дали толчок процессу, который получил имя Ренессанс.
Но здесь интеллектуальные пути исламского и христианского мира снова расходятся, и дальнейшие события – тема для новых очерков.
Источник: «Слон.ру»
