Геноцидом армян Османская Турция вредила самой же себе, своей экономике и обороне. Об этом, как отмечает французский журнал «Slate», пишет французский историк армянского происхождения Микаел Ншанян в своей книге «Уничтожить армян. История одного геноцида». В статье отмечается:
«В свете нынешних проявлений отрицания Геноцида книга напоминает, что Османская империя была единственной в Первой мировой войне, напрямую ответственной за гибель двух третей гражданских жертв на своей территории.
Почему сама идея геноцида стала возможной в умах правящих кругов Османской империи?
Накануне Первой мировой Турция интересовалась концепцией нации (в том числе по работам Эрнеста Ренана) и в Германии (о превосходстве расы). В годы правления Абдул-Гамида II (1878 – 1908) армяне, самая крупная из не мусульманских общин, считались гражданами второго сорта. Именно в эти годы насилие над этими общинами стало обычным делом, а потом усилилось. В 1878 году, когда Турция потеряла территории на Балканах, родился страх, что от следующих европейских интервенций Османская империя рухнет.
После этого прошло несколько этапов геноцида: в 1880-ые, в ряде приграничных регионов, где опасались лояльности населения к противникам. А в 1890-ые начинаются настоящие этнические чистки.
Ншанян вскрывает и оправдания Османской империи, в которых невероятное выдавалось за истину. Так, османский режим непрестанно объявлял о неизбежной российской угрозе, хотя на самом деле Россия ещё в 1880-ые отказалась от продвижения в Восточной Анатолии.
Дальше нужно упомянуть два парадокса.
Первый – армяне, несмотря ни на что, все эти годы оставались верными османскому режиму. Второй парадокс – уже со стороны империи. Её руководители стремились к модернизации. Но олицетворяли её армяне-профессионалы (финансисты, коммерсанты, книгоиздатели). Геноцид лишил страну этих специалистов, а значит, затруднил модернизацию. Кроме того, операции по Геноциду требовали переброски военных ресурсов с фронтов в разгар войны.
В последующие годы турецкое государство легитимизировало насилие, назвав предлогами внешние и внутренние угрозы (последними были объявлены нацменьшинства). Пропаганда двойной угрозы подразумевала, что любое насилие оправдано».
