Усугубление турецко-курдского конфликта в Турции и установление напряжённого выжидания на Ближнем Востоке, открывает в определённом смысле новые возможности для Ирана. И если отслеживать активизацию дипломатических шагов Тегерана на фоне сообщений об интенсификации контактов иранской стороны с Россией и Китаем, причём в том числе и в сфере военно-технического сотрудничества, то волей-неволей можно выдвинуть предположение, что Иран действительно тщательно готовится если и не к войне, то к серьёзному осложнению оперативной обстановки на своих границах. И речь не только об Ираке или же Персидском заливе, где также заметна тенденция углубления «недопонимания» между Тегераном и Эр-Риядом.
В августе произошло беспрецедентное событие — в результате террористической атаки якобы партизан Курдской рабочей партии (PKK) в ирано-турецком приграничье среди погибших пассажиров рейсового автобуса был и гражданин Ирана. Тщательное педалирование Анкарой данного факта, видимо, было рассчитано на то, что Тегеран безоговорочно поддержит действия турецкой армии против курдов и, быть может, изменит свою позицию насчёт готовящегося турецкого вторжения в Сирию. Однако МИД Ирана 20 августа вызвало посла Турции в Тегеране Резу Хакан-текина и вручило ноту протеста Анкаре, выразив озабоченность страны в связи с многочисленными нападениями на иранских граждан на территории Турции. Глава управления делами СНГ и Кавказа в МИД Ирана Мухаммад Реза Моршед-заде призвал власти Турции приложить усилия для обеспечения безопасности иранских граждан, а также иранских транспортных средств в этой стране. Действительно, помимо убийства иранского гражданина, в Тегеране неоднократно обращали внимание Анкары на неоднократные инциденты, включая попытки подрыва пассажирского поезда, нападение на иранские автобусы и грузовые автомобили, два подрыва газопровода Иран-Турция и т. д. Именно из-за этого было принято решение о временном закрытии границы с Турцией. Но ещё до ноты протеста туркам замминистра иностранных дел Ирана по Ближнему Востоку и Северной Африке Хоссейн Амир-Абдоллахиян 13 августа подчеркнул, что поддержание безопасности Турции составляет серьёзную озабоченность Ирана, но добавил, что создание буферной зоны внутри Сирии является нарушением суверенитета этой страны и её территориальной целостности.
Абдоллахиян также отметил, что безопасность Сирии и её соседей будет гарантирована в том случае, когда «ряд игроков на сцене прекратят инструментальное использование терроризма и у них будут серьёзные намерения бороться с экстремизмом». Через 5 дней руководитель Центра стратегических исследований Совета по целесообразности, советник Верховного лидера ИРИ Али Акбар Велайяти продолжил эту тему — в кулуарах встречи с министром информации Сирии Омраном Ахмедом Зоаби в Тегеране он заявил, что отношения между Ираном и Сирией являются основой региональных отношений, главным образом, для отношений с Турцией, Ираком, Ливаном и Палестиной. Итак, Тегеран не просто протестует против политики Турции в регионе и неспособности Анкары мирными путями урегулировать отношения с курдами, но увязывает вопрос безопасности и территориальной целостности Турции с… безопасностью и территориальной целостностью Сирии, а также участием Анкары в уничтожении группировки «Исламское государство» (IS). Однако и сама нота протеста иранского МИД — предмет щекотливый. Это весьма существенная заявка Ирана на гипотетическое будущее участие своих силовиков, скажем, в «антитеррористических операциях» на территории Турции. И членство Анкары в НАТО — явно не помеха для Тегерана, ведь точно так же его силовики вторгались и углублялись на территорию Ирака, «преследуя террористов» и т. д., даже когда в Ираке дислоцировались многие десятки тысяч военнослужащих США и Великобритании. И никто не смел перечить Ирану или обвинять его в агрессии против Ирака. Причём перед своими антитеррористическими операциями в Ираке, в том числе и Иракском Курдистане при насыщенности данного региона присутствием войск США, Тегеран обязательно направлял Багдаду ноты протеста. Итог известен — и центральное правительство Ирака в Багдаде, и курдская администрация в Эрбиле бывали вынуждены не просто молчать, но и помогать иранцам уничтожать те или иные террористические группировки, базирующиеся в Ираке.
Отметим, что США поспешили ответить Ирану, при практически глухом молчании официальной Анкары. Во-первых, Вашингтон поднял бурю в стакане, заявив, что намерен «расследовать» сообщения (в том числе и турецких СМИ) о якобы тайном визите в Москву «санкционного» генерала, командующего силами спецназа «Кодс» Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР) Ирана Касема Солеймани, который якобы встречался в России с президентом РФ Владимиром Путиным и министром обороны Сергеем Шойгу. Хотя и Москва, и Тегеран отрицали даже сам факт визита генерала Солеймани в РФ. Во-вторых, официальный представитель Госдепартамента США Джон Кирби 21 августа категорически заявил, что Вашингтон «пока» не намерен приглашать Иран в контактную группу по мирному урегулированию на Ближнем Востоке (входят США, Саудовская Аравия и Россия). Правда, и ответ из Тегерана не замедлил себя ждать — 22 августа иранцы заявили, что силы ПВО сбили «неизвестный» беспилотник в провинции Керманшах. Ну, учитывая, что за предыдущие годы иранская ПВО сбивала или принуждала к посадке только беспилотники США и Израиля, нетрудно догадаться, кому предназначался этот иранский ответ.
А теперь обратим внимание на усилия Ирана в сфере создания и приобретения за рубежом конвенциональных вооружений. Уже не первый месяц нарастает беспрецедентными темпами ирано-российское военно-техническое сотрудничество, и уже объявлено, что до конца года Россия поставит-таки в Иран ЗРК С-300, а то и более совершенные системы ПВО и ПРО. Более того, на авиасалоне МАКС-2015 иранцы заявили о намерении купить российские военные самолёты двух пока неназванных марок. Интенсивно развиваются и связи с Китаем по линии ВТС. Наращивает обороты национальная «оборонка» Ирана. Командующий сухопутных войск иранской армии бригадный генерал Ахмед Реза Пурдастан объявил, что до конца текущего года по иранскому календарю (заканчивается 20 марта 2016 г.) на вооружение иранской армии поступит новый отечественный многоцелевой вертолёт «Homа». КСИР продемонстрировал на юге страны вторую РЛС дальнего действия «Гадир», разработанную специалистами Ирана. Командующий Военно-морскими силами ИРИ контр-адмирал Хабиболла Сайяри 18 августа заявил о готовности военно-морского флота страны построить авианосец. Президент ИРИ Хасан Роухани 22 августа торжественно представил новую иранскую баллистическую высокоточную ракету ближнего радиуса действия «Fateh 313». Теперь Иран вошёл в ряд немногих стран мира, самостоятельно строящих и обладающих ракетами дальностью 500 км и использующих твёрдое топливо. 25 августа министр обороны ИРИ Хоссейн Дехган открыл линию производства крылатой ракеты воздушного базирования ближнего радиуса действия класса «воздух-земля» «Nasr», способных поражать цель на расстоянии 35 км.
Это без учёта многочисленных запланированных серий учений военно-морских сил страны (с участием подлодок «Fateh» и «Qadir»), в том числе — совместных с Россией. Без учёта масштабных учений Аэрокосмических сил КСИР, в том числе по запуску баллистических ракет. Кстати, за август Иран стал членом Совещания командующих ВМС государств Индийского океана, очередное заседание которого состоится в 2018 г. и именно в ИРИ. Кроме того, как сообщалось 13 августа, до конца текущего года будет проведена встреча по созданию комитета командующих Военно-морских сил и Военно-морского флота Прикаспийских государств, в чём первую скрипку играют именно Иран и Россия, и эти шаги предпринимаются в рамках создания на Каспийском море системы коллективной безопасности, исключающей военное присутствие внерегиональных сил. Эти целенаправленные и последовательные шаги в сфере вооружений идут также на фоне заявления Верховного лидера аятоллы Сейеда Али Хаменеи (17 августа) о том, что Иран ни под каким предлогом «не позволит США осуществлять экономическую, политическую или культурную экспансию на нашей территории». А президент Роухани 23 августа требует увеличения расходов на оборону, не говоря уже о бодрых заявлениях иранских генералов и адмиралов о том, что враги «опасаются возможностей КСИР в Персидском заливе», «американцы ошибаются в отношении иранской обороноспособности», «Иран готов дать мощный ответ на агрессию любого типа» и т. д.
Разумеется, можно искать объяснение интенсификации закупки и создания новых вооружений и в том, что, например, США 20 июля, т. е. спустя 2 дня после восторженных реляций о подписании Венских документов с Ираном, заявили, что «возможность применения военных действий в отношении Ирана остаётся в силе» (шеф Пентагона Эштон Картер). Но вот на днях уже американские эксперты заявили, что США не в состоянии вести войну не только с Россией или Китаем, но и Ираном, хотя при этом на 4 сентября во время визита в США короля Саудовской Аравии Салмана американцы намереваются обсудить «меры по противостоянию Ирану в регионе». При этом Тегеран ещё 21 июля предупредил мир, что Иран продолжит оказывать помощь региональным союзникам: «Мы будем поставлять оружие кому угодно и куда угодно и импортировать вооружение отовсюду, откуда посчитаем нужным».
Однако с учётом неопределённости на ирано-турецкой границе, как и недостижения договорённостей с США, Турцией и Саудовской Аравией по Сирии, следует признать, что слова «кому угодно и куда угодно» означают не только Йемен, Сирию и иракских шиитов. В конце концов, есть ещё палестинцы, Закавказье, Средняя Азия, Афганистан. Но на первом плане всё-таки — многозначительная нота протеста Турции, тем более, что уже многие аналитики и на Западе, и в России всё твёрже говорят о том, что сама ситуация делает столкновение интересов Турции и Ирана чуть ли не неизбежным. Выходит, что разговор о конфронтации с США пока отошёл на второй план. А вот убедят ли Анкару дипломатические ноты и темпы и масштабы пополнения арсеналов Ирана не переходить «красную черту»?
Источник: EADaily
