Вчера иранская пресса распространила сообщение, что во время телефонного разговора с Сержем Саргсяном президент Ирана Хасан Роухани говорил о необходимости приложить все усилия, чтобы связать Черное море с Персидским заливом.
Это заявление примечательно тем, что, например, в сообщениях армянской стороны такие детали отсутствуют. И вообще, существование армянской стороны в развивающих процессах в направлении Ирана само по себе становится относительным. Речь идет, конечно, не о существовании в полном смысле этого слова, а в качестве политического субъекта.
Пассивен или активен Ереван? Судя по всему, проблема кроется не здесь. Проблема в том, насколько Ереван самостоятелен в своей пассивности или активности. Если официальный Ереван сам решил, что в настоящее время необходимо проявлять сдержанность, и не демонстрировать бурное поведение и неоправданную эйфорию, то в таком случае ситуация совершенно иная, нежели когда Армения просто принуждена проявлять осторожность и сдержанность. Другими словами, ключевым вопросом в развитии иранского направления прежде всего является именно это – определяет ли сам Ереван содержание и динамику своего поведения, или же вместо Еревана решает Москва, что становится обязательным для исполнения.
Потому что, если решает Ереван, то здесь, конечно, ситуация становится совершенно дискуссионной, чтобы понять, какие действительно имеются перспективы и возможности, и насколько динамика Еревана созвучна им.
