Впечатлительным и слабонервным людям не рекомендуется читать.
Два дня по телевизору говорят об авиакатастрофе пассажирского самолёта в горах Франции. Смотрю кадры с места происшествия и мысленно уношусь на 25 лет назад, в далёкий август 1990 года…
В полдень 1 августа мы уже знали, что пассажирский самолёт «Як-40», выполнявший рейс Ереван – Степанакерт, с 46 людьми на борту, пропал и не приземлился в Степанакертском аэропорту. Служба аэропорта, отвечающая за безопасность полёта, говорила, что в последний раз лётчики вышли на связь, перед тем, как пойти на посадку, предварительно делая круг над горами, но потом связь прервалась…
На душе было муторно, я ждал прилёта сестры из Еревана и мы знали, что она купила билет на этот рейс. Тогда Карабах был уже в блокаде, и связь армян Карабаха с внешним миром была только через Ереван, и только по воздуху. На другой день нас собрали и сказали, что военные вертолётчики (тогда в Карабахе находились приданные силы ВВ МВД и СА СССР) обнаружили в горах место крушения самолёта и нужны люди, чтобы вылететь туда. Собралась группа из сотрудников милиции, управления чрезвычайных ситуаций Карабаха, которые, на вертолёте вылетели на место происшествия, среди них был и я. Второй борт был из военнослужащих СА, которые должны были обеспечивать нам охрану.
Два наших борта не смогли подлететь непосредственно к месту происшествия, и мы вынуждены были, после того, как вышли из вертолёта, минут 40 идти по крутым склонам, чтобы добраться до места. Дойдя до места назначения, мы увидели место удара самолёта о гору –большое тёмное керосиновое пятно, вокруг было разбросано много разноцветных кусков одежды. Поднявшись на самую вершину горы, взглянув вниз, мы опешили – по склону вниз было разбросано множество фрагментов тел людей и вещей, на земле, кустах висели, лежали куски «мяса»…
Сразу было понятно, самолёт врезался в вершину горы, разбился, но не взорвался, его всего, т.е. уже куски, вышвырнуло, бросило, перекинуло на другую сторону и рассеяло вокруг…
Мы не ожидали увидеть всё это, и пересилив себя, начали собирать фрагменты тел, так как назвать это трупами было невозможно. Со стороны было ощущение, что чья-то злая рука раскромсала людей на куски и разбросала вокруг… Это всё было как из фильма ужасов…
Руки (куски рук), пальцы, кисти, стопы, печень, сердце, селезёнка и т.д. всё было у нас перед глазами, и мы, надев перчатки, начали собирать в целлофановые мешки эти фрагменты, и тащить наверх по крутому склону горы, царапая руки, одежду об колючие кустарники. Потом снова падая и царапаясь, мы спускались вниз, чтобы также собирать всё это и тащить наверх… Мозг отупел, казалось, что это всё в каком-то дурном сне, это никогда не кончится, перчатки порвались, мы начали голыми руками собирать всё, что могли…
Советские военные, которые нас взяли в плотное кольцо, чтобы оградить от местного населения, торопили, говоря, что идёт туман и пора быстрее заканчивать… За этим кольцом были видны мужчины азербайджанцы на конях, жители близлежащего села, наблюдавшие за происходящим, многие были вооружены охотничьими ружьями…
В тот день я получил два сильных удара: когда мы начали по ходу собирать и документы, кто-то позвал меня и говорит, что нашёл паспорт моего брата… ноги у меня подкосились, беру в руки окровавленный паспорт и вижу фотографию моего близкого друга Максима, Мы с ним хорошо дружили, многие думали, что он мой старший брат. Пока я смотрел на паспорт Максима, кто-то тронул меня за плечо и говорит: «Ты просил, если будет паспорт с твоей фамилией, чтобы мы тебе сказали…» Дрожащими руками беру паспорт, первое, что кидается мне в глаза – это моя фамилия, в глазах потемнело, сел на кровавую землю, пересилил себя, читаю…Смотрю, это паспорт не сестры и моей тёти Розы, двоюродной сестры моего отца. Я даже и не знал, что моя тётя тоже была в этом самолёте… стало дурно… В себя пришёл, когда полковник из военной комендатуры приказал всем нам, что пора свёртываться и уходить… на нас начал наступать плотный холодный туман…
Потащив на себе эти огромные целлофановые мешки с фрагментами тел, мы загрузили их в вертолёт, который сразу же поднялся в воздух… Когда поднимались в воздух, я через иллюминатор посмотрел вниз и увидел, что мы не всё собрали, но мы сделали то, что смогли…,
Всё, что мы смогли собрать, мы отвезли в морг нашей больницы, где уже были сотни людей, которые знали о том, что мы должны привезти «тела» их родных… Был слышен плач женщин, мужчины стояли потупив головы.. Увидел своего дядю – брата т.Розы, даю ему её паспорт… обнял меня дядька, плачет и говорит: «..Роза прошла всю войну, дошла до Берлина, имеет множество боевых медалей и орденов, но нашла себе такую смерть…».
Добрался домой, искупался и вырубился…
Потом были похороны тёти Розы, Максима… В городе и в районах в те два дня было много похорон, Карабах погрузился в траур…
Долгое время не мог смотреть на мясо, есть его… питался овощами, фруктами, хлебом, сыром и пил спиртное… почти все мои друзья, с кем мы были ТАМ, были в таком же состоянии. Кроме УЧСников: работа у них такая, да и в спасении людей во время землетрясения в Армении в 1988 году они уже принимали участие…
Это, уже во время войны, когда пришлось видеть десятки и десятки трупов, обменивать их, невольно «привык», хотя нормальному человеку к этому привыкнуть невозможно, а тогда, впервые, было очень трудно всё это видеть…
Очень долгое время, во сне часто видел небольшой сюжет того дня: когда собирали фрагменты тел, я наткнулся на ножку куклы, как мне сперва показалось, но приглядевшись, увидел, что это ножка не рождённого ребёнка — в самолёте была беременная женщина…
Чёрный ящик мы тоже нашли, его послали в Москву, но потом официально никто ничего не сказал. Тогда кто-то говорил, что был перегруз, человек 15 были лишними, плюс ещё груз, кто-то говорил об ошибке пилота, кто-то – ошибке работников аэропорта, кто-то, что сбили… Потом был развал Союза, потом война… многие может уже позабыли об этом случае, но я решил всё-таки написать об этом злополучном рейсе, унесшего жизнь 46 человек…
Написал всё это по памяти, перечитываю написанное мной, а перед глазами, как кадры в фильме снова и снова проходят события того дня…
Пусть земля будет пухом всем, кто трагически погиб в авиакатастрофах…
Альберт Восканян.
