Кавказско-Каспийский регион постоянно находится в фокусе внимания международной политики и общественности, в гораздо большей степени, чем иные регионы, являющиеся авангардами политики и экономики. Вместе с тем, например, в стратегической доктрине США, подписанной президентом Дж.Бушем в начале 2006 года, практически, нет упоминания данного региона.
Американские и британские проекты в Южном Кавказе осуществляются в период, для которого характерна экономизация геополитики, то есть трансформация геополитики в геоэкономику, когда происходит интерактивное сочетание геополитики и геоэкономики.
Сквозь не совсем понятные инициативы и проекты проступает определенная банальность – обе атлантические державы в обозримой перспективе в Кавказско-Каспийском регионе интересует нефть, только нефть и ничего кроме нефти. Генеральной целью является нефть, а приоритетами — безопасность и стабильность, или управляемая стабильность. Все другие проекты и инициативы являются подчиненными.
По нашему мнению, только данная версия могла обеспечить целостное представление о политике большого атлантического тандема в данном регионе. Так или иначе, несмотря на некоторые расхождения в позициях Великобритании и США по поводу проблем Южного Кавказа, невозможно дистанцировать обе державы в части политического проектирования и реализации политики в отношении региона.
Нет сомнений в том, что британские политики рассматривают политику США в отношении Южного Кавказа как не совсем эффективную и предпочли бы более категоричные подходы по ряду вопросов, но Великобритания вынуждена следовать за американцами и выдвигать определенные коррективы, время от времени более очевидно демонстрируя свое недовольство, отстаивая свои интересы, и, как считают британцы, именно они могли бы лучше формулировать и реализовывать обоюдные интересы.
Политика Б.Обамы крайне непопулярна в Великобритании, и демократическая администрация так и не сумела вполне согласовать свои интересы с Лондоном. Несомненно, Великобритания поддерживает в Вашингтоне республиканцев. И это обернулось для Южного Кавказа изменением стратегического профиля.
Нефть и газ — это тот единственный фактор, который имеет значение для Великобритании в этом регионе, если иметь в виду глобальные категории. Вместе с тем, фактор нефти в рассмотрении значимости Южного Кавказа исчерпан гораздо раньше, чем можно было бы предположить 20 лет или даже 10 лет назад. Тем не менее, нефть, а также газ остались в роли менее значимого, но все-таки, важного экономического фактора, но вовсе не политического.
По декларированным представлениям подразделения стратегического планирования Государственного департамента США, Южному Кавказу отведено место транзитно-сервисного региона, с вытекающими задачами и решениями. В связи с этим, «классической» страной Южного Кавказа является Грузия, которой приданы исключительно транзитно-сервисные функции, и, практически, ничего больше.
Азербайджан – источник нефти с определенными функциями транзита, в том числе военного транзита. Лишь Армении придавался статус страны, занятой высокими технологиями и диверсифицированной промышленностью.
Сейчас, после вступления Армении в евразийский проект, Великобритания, в отличие от большинства европейских стран, «не сдается» и пытается вернуть Армению на путь интеграции с НАТО и Европейским союзом.
Грузия рассматривается как не вполне надежный партнер из-за хронической внутренней нестабильности. Азербайджан является стратегическим партнером Турции, с которой все более ухудшаются отношения США и Великобритании, а также она находится в геополитической блокаде со стороны соседних государств.
Армения, находясь в тесных военно-политических отношениях с Россией, а также в уязвимых геополитических условиях, по замыслу в Вашингтоне, обречена на роль «баланса» в Южном Кавказе и тесное сотрудничество с США как гаранта ее безопасности. Вопрос в том, в чьих руках продолжает находиться этот баланс.
Политика США и Великобритании в Южном Кавказе, в целом и по проблемам конфликтов, во многом совпадают, но их подходы, приоритеты, политический стиль, последовательность выдвижения инициатив и задач в некоторой мере не совпадают.
США и Великобритания осуществляют в значительной мере консолидированную политику в регионе, принимая во внимание, что обе державы осуществляют энерго-коммуникационный проект межрегиональный по масштабам и глобальный по функциям.
Исходя из данных целей и предпосылок, ни США, ни Великобритания не заинтересованы в любом сценарии урегулирования абхазского, южно-осетинского и карабахского проектов, так как в процессе осуществляемых попыток выяснилось, что, в принципе, не существует таких схем, подходов и технологий урегулирования данных конфликтов, которые не привели бы, как минимум, к усилению напряженности или к возобновлению военных действий, как крайнему развертыванию данного процесса.
Абхазская проблема ни по каким параметрам не затрагивает интересы США, так как не представляет никакой угрозы ни энерго-коммуникациям, ни их военному присутствию, ни планам интеграции Грузии в Европейский Союз и НАТО. США беспокоит не отторжение Абхазии от Грузии. Имеются лишь некоторые опасения по вопросу о бесконтрольности Абхазии и других аналогичных территорий.
В связи с этим созданные со специальной целью экспертные организации вполне определенно признают наиболее приемлемым для данных историко-политических условий передать Абхазию под эгиду России, тем более, что это уже произошло.
США волнует не формальный суверенитет, который весьма сомнителен в данном регионе, а реальный контроль, исключающий внесистемные, брутальные действия. Именно на примере Абхазии был экспериментально испытан метод имитации процесса урегулирования, который затем был применен при рассмотрении аналогичных проблем.
Южноосетинский конфликт в несколько большей степени представляет угрозу для энерго-коммуникаций, хотя весьма относительно, так как условия региона с легкостью гасят те возмущения, которые время от времени возникают вокруг Южной Осетии. США и Великобритания уделяют гораздо большее внимание Южной Осетии, но не только в связи с оперативными задачами, но и по политическим мотивам.
Грузинскому политическому руководству удалось убедить своих партнеров в Западном сообществе, что, в отличие от Абхазии, вопрос Южной Осетии может быть решен. Однако, вовсе не это является причиной внимания США и Великобритании к этой непризнанной республике. США должны в какой-то мере удовлетворить тот оптимизм, который имеет место в Грузии, в грузинском обществе в отношении Южной Осетии, исходя из внутренних и внешних потребностей грузинской политики.
Заявления и высказывания политиков и администраторов США, скорее, направлены на поддержание иллюзий и схемы имитации урегулирования, что весьма соответствует интересам «самопровозглашенных» государств.
Таким образом, если в Абхазии реализована схема «пассивной» имитации, то в Южной Осетии – «активной имитации». Все это отчасти реализовано и отчасти станет реальностью. Вместе с тем, опыт российско-грузинской войны августа 2008 года продемонстрировал то, как Великобритания способна оградить от разрушений энергетические коммуникации, которые находятся под контролем Лондона.
Стало совершенно понятным, что карабахский фактор стал утраченным шансом для армянской нации. Располагая многими обстоятельствами стать частью современного мира, Армения стала насмешкой для международного сообщества, а карабахская тема имеет только одно перспективу – войну.
Карабахский фактор, ранее имевший большое значение для США, Великобритании, России, Ирана и других государств, сейчас утратил свое значение, так как Армения стала однозначно вассалом России. Но и для России это уже не фактор, а помеха, так как более никого он не беспокоит.
Доминирование России в Южном Кавказе и максимальное вытеснение США и Великобритании из данного региона означает большую региональную войну. В Вашингтоне и в Лондоне очень хорошо понимают, что Россия лишь на коротких отрезках времени не очень заинтересована в военных действиях в регионе. Если начнется война, влияние России в регионе резко возрастет.
В последнее время интегрированным в правительственные структуры экспертным сообществом Вашингтона, Лондона и Брюсселя выдвинуты новые тезисы относительно грузинских конфликтов с позиции интеграции Грузии в Европейский Союз и НАТО.
Понимая, что проблемы Южной Осетии и Абхазии могут быть использованы Россией в ограничении интеграции Грузии в ведущие структуры Западного сообщества, Грузии предлагается отказаться от попыток актуализации задачи возвращения двух провинций под грузинский контроль, при условии облегчения процедуры вступления в НАТО и Европейский Союз.
По оценке американских и британских политиков и экспертов, с точки зрения условий приема в НАТО, южно-осетинский и абхазский конфликты могут считаться не внешними, а внутренними, что не предполагает использования 5 пункта Устава НАТО в отношении оказания помощи одному из членов альянса, который испытывает внешнюю угрозу.
В данной ситуации, пожалуй, только Великобритания все еще проявляет интерес к Армении, так как понимает, что рано или поздно армянское общество поймет катастрофичность политики России для своей страны и начнет искать альтернативные пути спасения от гибели.
В Лондоне никогда не скидывают со счетов регионы и лишь временно забывают о них. Британцы лучше других понимают, что в Южном Кавказе ожидается война или изменения в геополитическом раскладе сил. Лишь Центральная Азия, как регион, где разворачивается война, более интересен для «наблюдателей» региональной политики.
Игорь Мурадян
Источник: «Лрагир.ам»
