Ровно сто лет назад начался темный эпизод в разрушающейся Османской империи. Около 250 армянских интеллигентов, лидеров общин были арестованы в Стамбуле, и выдворены в Анатолию, чтобы больше никогда не вернулись. Настоящая катастрофа началась через месяц.
В 1913-ом году правительство под руководством комитета младотурок «Единство и продвижение», захватившего империю посредством вооруженного переворота, приняло закон о депортации, оставив за собой право депортировать любого, кто будет рассматриваться, как угроза национальной безопасности. Об этом в своей статье в Hurriyet Daily News пишет писатель, журналист Мустафа Акел.
Армяне были настоящей мишенью. Вскоре почти во всех больших и малых городах Анатолии они были выдворены из своих домов, и отправлены в далекие пустыни Сирии.
В некоторых районах их перевозили в вагонах, но большая часть вынужденно проходили пешком сотни километров, часто без еды и воды. Многие погибли по дороге от голода, обезвоживания и болезней. В некоторых случаях была резня со стороны местных жителей, осуществленная на почве ненависти, или жажды овладеть имуществом жертвы.
В целом, по крайней мере, 600 тысяч армян, вероятно и больше, погибли в 1915-ом году во время самых трагических этнических чисток в истории. Я, как турок-мусульманин, чувствую боль и жалость за эти измученные души.
Но та же память заставляет меня спросить, почему произошла эта трагедия, и как мой народ осуществил это? Сопоставление страха и национализма стало движущей силой. В 1915-ом году османские турки воевали в трех смертельных фронтах (против британцев и французов в Галлиполи и на Ближнем Востоке, и против России – на востоке), и армяне все чаще рассматривались, как союзники врагов. Автор статьи считает, что «Османская элита, и особенно младотурки, которые произошли в Балканах, видели, как греки и болгары осуществили этнические чистки огромного количества мусульманского населения во время своих национальных ополчений. Они опасались того, что то же самое произойдет и в Анатолии с появлением независимой Армении, находящейся под покровительством России».
«Профилактическую» логику младотурок можно увидеть в мемуарах близкого друга архитектора всей этой трагедии Талеата паши – Халила Ментеше. Детом 1915-го года он посетил дом Талеата, и нашел его в жалком состоянии. «Я получал телеграммы от Тахсина (губернатор Эрзрума), который рассказывал о состоянии армян», – объяснил Талеат. «Всю ночь не смог заснуть. Это не то, что может вынести человеческое сердце. Но если бы я не сделал этого в отношении них, они сделали бы это в отношении нас».
Эту же логику я слышал также от моей бабушки, которая жила в городе Йозгат, где в 1915-ом году произошло массовое убийство армян. «Ходили слухи, что армяне будут сотрудничать с русскими, чтобы убить всех мусульман», – однажды сказала она. «В то время старшины врывались в армянские церкви, и находили там большое количество орудия и боеприпасов. Они посчитали, что это подтверждает слухи». То, что последовало за этим, моя бабушка грустно сказала бы: был «кесим», или «резня» армян, которые, к сожалению, накопили это оружие, вероятно, также от страха.
Эта логика «если бы мы не сделали это в отношении них, то они бы сделали в отношении нас», укрепилась в головах турок также по причине зверств, которые армянские ополченцы осуществляли в отношении мусульман, когда у них появилась возможность «мести», благодаря продвижению России в восточном фронте.
Турки продолжают помнить эти ужасные истории, между тем, большинство армян помнят только свою боль. Мы, люди, в конце концов, настроены помнить собственные потери, а не чужие.
Но сейчас, я уверен, что настало время для справедливости. С нашей стороны, я думаю, мы, турки, совершили страшную ошибку, в течение многих десятилетий смотря сквозь пальцы на те огромные страдания, через которые прошел армянский народ в 1915-ом году. Пришло время, чтобы мы почтили память этих невинных жертв, с сожалением и уважением. А также пришло время, чтобы мы попросили прощения у их внуков. Я со своей стороны делаю это. Я также надеюсь, что спустя сто лет после изоляции, мы, турки и армяне, сможем заглянуть за рамки политической войны и правовых отношений, и начать видеть друг друга в более человеческих отношениях.
